– Что с вами, мистер Пиннер? – вскричал Холл Пикрофт. – Вам нездоровится?
– Да, что-то мне нехорошо. – Мужчина облизнул пересохшие губы. Ему явно с большим трудом удалось взять себя в руки. – Что это за господа с вами?
– Это мистер Харрис из Бэрмендси, а это мистер Прайс, он местный, из Бирмингема. Они мои друзья, опытные специалисты, но не так давно остались без работы и надеются, что, может быть, у вас отыщется вакантное место.
– Очень может быть, очень может быть. – По лицу мистера Пиннера скользнула недобрая улыбка. – Думаю, мы сможем вам помочь. Чем вы занимаетесь, мистер Харрис?
– Я – бухгалтер, – сказал Холмс.
– Неплохо, нам как раз нужны толковые бухгалтеры. А вы, мистер Прайс?
– Я – маклер.
– Что ж, не сомневаюсь, что мы сможем устроить вас в нашей компании. Как только мы примем решение, я вас тут же извещу. А теперь, прошу вас, оставьте меня. Черт возьми, уходите!
Он так неожиданно перешел на крик, словно волнение, которое до этой секунды ему удавалось сдерживать, вдруг высвободилось и поглотило остатки его воли. Мы с Холмсом обменялись красноречивыми взглядами, а Холл Пикрофт шагнул к столу.
– Мистер Пиннер, вы забыли, что сегодня должны были выдать мне новое задание, – сказал он.
– Да, да, разумеется. – Мужчина заговорил прежним спокойным голосом. – Задержитесь на минуту. Ваши друзья тоже могут пока подождать здесь. Через три минуты я буду к вашим услугам. Надеюсь, вы сможете подождать. – Он встал, вежливо поклонился и вышел через дверь в дальнем конце комнаты, аккуратно прикрыв ее за собой.
– Что теперь? – зашептал Холмс. – Он сбежит?
– Это невозможно.
– Почему?
– Дверь ведет во внутреннее помещение.
– В нем нет выхода?
– Нет.
– Там есть мебель?
– Вчера не было.
– Хм, что же он там делает? Его поведение мне непонятно. Вы видели, как он напуган? Интересно, что это его так поразило?
– Может, он подумал, что мы из полиции? – предположил я.
– Точно! – воскликнул Пикрофт. – Он решил, что вы – полицейские ищейки.
Но Холмс покачал головой.
– Он уже был бледнее смерти, когда мы вошли, – сказал мой друг. – Мне кажется, что…
Его слова были прерваны резким стуком, раздавшимся со стороны двери во внутреннее помещение.
– Какого черта он стучит в собственную дверь? – удивился маклер.
Через секунду звук повторился, но на этот раз намного громче. В ожидании и волнении мы замерли, уставившись на закрытую дверь. Бросив взгляд на Холмса, я увидел, что лицо его сделалось неподвижным, хотя он напряженно подался вперед. В эту секунду из-за двери раздался какой-то булькающий звук, как будто кто-то полоскал горло, и что-то быстро застучало по дереву. Холмс сорвался с места и в мгновение ока оказался у противоположной стены. Он толкнул дверь, но она не поддалась, – очевидно, была заперта с другой стороны. Вслед за Холмсом мы подбежали к двери и уже все втроем навалились на нее. Одна из петель хрустнула, в следующую секунду дверь с грохотом полетела на пол, и мы ворвались в комнату. Там никого не было.
Но растерянность наша продлилась лишь мгновение. В одном углу, расположенном ближе всего к той комнате, из которой мы только что вышли, была еще одна дверь. Холмс одним прыжком подскочил к ней и распахнул. Прямо на полу лежали пиджак и жилет, на крючке, вбитом в стену рядом с дверью, обхватив горло руками, висел сам исполнительный директор «Франко-мидландской компании скобяных изделий». Голова его жутко склонилась набок, а согнутые в коленях ноги дергались. Звук, прервавший наш разговор, очевидно, издавали его каблуки, которые барабанили в закрытую дверь. Не мешкая ни секунды, я обхватил его за талию и приподнял, а Холмс с Пикрофтом развязали затянутую на шее веревку, которая скрылась под складками побагровевшей кожи. Потом мы перенесли Пиннера в другую комнату и положили на пол. Лицо его было совершенно белым. Натужно дыша, он то втягивал, то выпячивал сиреневые губы. Перед нами было жалкое подобие того здорового, полного сил человека, с которым мы разговаривали всего пять минут назад.
– Что вы скажете, Ватсон? – спросил меня Холмс.
Наклонившись, я стал осматривать Пиннера, нащупал пульс, – он был слабым и прерывистым, но дыхание выравнивалось, в узких щелках под мелко дрожащими веками поблескивали белки глаз.
– Мы успели как раз вовремя, – сказал я. – Еще секунда, и он бы задохнулся. Теперь он выживет. Откройте окно и подайте графин с водой. – Я расстегнул воротник Пиннера, брызнул холодной водой на лицо и принялся поднимать и опускать его руки, до тех пор пока он не задышал ровно и глубоко. – Нужно просто подождать, – добавил я, повернувшись к друзьям.