Сквозь желтеющую листву деревьев пробивались яркие солнечные лучики. Они зайчиками играли в темных лужицах. От воды, от земли, от бархатной травки шел теплый синеватый парок. Природа дышала свежестью, и вокруг стояла удивительная тишина. Большие лопухи над аллеей обвисли, как паруса бригантины, попавшей в безветрие. В кронах порхали ранние птички, а на дорожке, посыпанной песком, ворковали голуби. Они клевали пирожок.
Пират, разомлевший на солнышке, потянул носом, почуял пищу и поднялся. Неопытный и несмелый, он направился к голубям. Птицы вспорхнули, но тут же сели. Щенок снова пугнул:
— Гав, гав!
Птицы взлетели, но не все. Одни хлопали крыльями, другие отбегали, а иные кружили над собакой, отвлекая, поддразнивая. Это были одичавшие голуби, которые не хуже бродячих псов умели добывать себе пищу.
Щенок увлекся. Он был молод, боль за ночь прошла, а голод еще не довел его до отчаяния. Он весело и громко лаял, гоняясь за голубями. Но это занятие быстро надоело.
Два «дикаря» продолжали клевать пирожок, отрывая себе по кусочку. Песик решил разделить с ними завтрак. Вкусный, зажаренный пирожок лежал почти рядом, стоило только прыгнуть, дать голос, птицы разлетятся, и пирожок твой. Но щенок плохо знал мир бродяг и охотников легкой поживы. В этом мире надо без промедления сцапать то, что плохо лежит, а щенок не спешил. Он был уверен, что рядом никого и пирожок по праву принадлежит ему.
Вдруг черная тень шарахнулась откуда-то сверху, что-то страшно клацнуло… Щенок присел от неожиданности. А когда он понял, что это всего-навсего ворона, пирожка уже не было.
Пришлось облизнуться, обнюхать пустое место и бежать на ветер, туда, откуда доносился неумолчный шум людских голосов и ароматный, щекочущий запах рынка.
В толпу Пират войти побоялся. Он сел поодаль от длинного прилавка и стал наблюдать.
Откуда-то появилась грязно-белая лохматая собачонка. Завидев Пирата, она остановилась, помедлила секунду и пошла навстречу. Ей очень хотелось познакомиться с этим толстолапым, неуклюжим псом. Но он приподнял губу, обнажив два ряда чисто-белых клыков, острых и длинных. Лохматая раздумала приближаться, прошла мимо и тут же подхватила кусок, брошенный толстым человеком. Пират бросился к тому месту, где только что лежал кусок, слизал крошки и выжидающе стал смотреть.
Но толстый человек вынул из кармана платочек, вытер свой жирный рот и сказал:
— Опоздал ты, друже. Опоздал…
Пират еще раз лизнул вкусное место и решительно двинулся в центр базара. Теперь он уже действовал быстрее, смелее и свое не отдавал даже более сильным псам.
Вечером он снова прибежал в парк. На его скамье сидели люди. Пришлось спрятаться от них дальше в траву. Новое место оказалось не хуже. Пес уселся на мягкий увядающий ковер и сыто, неторопливо зализал мелкие ушибы.
Так началась бродячая жизнь бездомной собаки. Пес окреп. И где бы ни бегал, всегда неизменно возвращался под тихую кровлю городского парка.
Но вот поздняя осень иссушила траву, заледенила землю, и однажды утром Пират не узнал своего пристанища.
Все было ослепительно белым: и земля, и деревья, и небо. Шел густой, липкий снег. Пират стряхнул с себя холодную насыпь и побежал.
Чутье вывело его к базару, но там было пусто. Куда-то исчезли привычные лотки, шумливые торговки и щедрая ребятня. Вдоль длинных столов гулял ветер, а белые мухи кружились и падали на деревья, на крыши домов, шипели и мириадами забивались в шерсть. И уже не было видно ничего, кроме белого мельтешения.
Куда ни ткнись, везде снег, снег и снег. Разгулялась пурга.
Пес часто ложился, перекатывался с боку на бок, чистил шубу, протирал глаза. Снежная метель подгоняла, и Пират бежал мелкой рысцой, не зная куда. Он хотел спрятаться, защититься от взбесившейся погоды. Двери подъездов были закрыты.
Он выбрался на дорогу, бежать стало легче, но вот прокатилась железная громадина, оглушительный сигнал раздался над самым ухом, человек высунулся из кабины и крикнул:
— Пошел вон! Задавят!
Пес прижался к обочине, оскалился и ждал. Но никто его не давил. Машины сбавляли ход, объезжали, обдавая едким, удушливым газом. И хотя у Пирата было четыре ноги, но он устал, медленно плелся по главной трассе и, когда почуял близость поселка, свернул к домам.
По дороге впереди двигался маленький человек. Вот он остановился, склонил голову, пряча лицо от резкого ветра.
Остановился и Пират. Он знал, что даже к маленькому человеку не следует подходить слишком близко.