Беван встал, поблагодарил за информацию и собрался уходить:
— На войне все случается, господин адмирал. Это боевой опыт, за который приходится приносить в жертву и корабли, и человеческие жизни.
— Все это так. Однако на сей раз слишком дорогой ценой пришлось расплачиваться, — произнес Головко.
В этот день в дневнике появилась такая запись: «Судьба PQ-17 — логическое следствие традиционной британской политики. И все-таки поведение английского командования в истории с конвоем настолько не укладывается в рамки союзнических отношений, что просто диву даешься...»
Английская разведка сообщала тогда: «Тирпиц» встал на ремонт вследствие атаки советских подводников. И в книге Алистера Маклина «Корабль его величества «Улисс» (Лондон, 1956) ясно и недвусмысленно говорится: «Тирпиц» совершил очень кратковременную вылазку в море лишь во второй половине дня 5 июля и к вечеру уже возвратился в базу, так как был поврежден торпедой с советской подводной лодки». Ни у кого это не вызывало сомнений, в том числе и у английских историков. Теперь же, стараясь принизить роль Советских Вэоруженных Сил в разгроме гитлеровской Германии, английская пропаганда многое отрицает, в том числе и атаку линкора «Тирпиц» советскими подводниками.
Да, времена меняются. Однако что было, то было. Недаром говорится: факты — вещь упрямая...
Огонь главного калибра
Прошло несколько месяцев со времени проводки конвоя PQ-17. Советская страна все еще один на один сражалась с фашизмом. Командующий флотом, встречаясь с представителями английской миссии в Полярном, старался их убедить, что именно теперь, когда началась Сталинградская битва и Красная Армия нуждается в военной технике, боеприпасах, СССР ждет выполнения союзнических обязательств.
— Надо повременить, в полярный день слишком велика опасность, — отвечали ему.
— А вы думаете — для нас эта опасность не существует? — спрашивал Головко. — На то есть боевое содружество, чтобы не страшиться опасности, действуя заодно.
Все эти долгие дискуссии в Полярном ни к чему не привели. И только после обмена письмами между Сталиным и Черчиллем, уже по окончании полярного дня, 7 сентября 1942 года в СССР пошел очередной конвой PQ-18.
Штаб Северного флота во главе с командующим живет этим событием. Пожалуй, трудно представить более ответственную задачу, чем та, которую предстоит решить Арсению Григорьевичу Головко.
Еще конвой где-то далеко в Атлантике, а в операционной зоне флота ведется усиленная воздушная разведка, тральщики занимаются боевым тралением, остальные корабли находятся в готовности к выходу в море.
Штаб флота денно и нощно следит за обстановкой, ждет развития событий на море, а пока самолеты-бомбардировщики под прикрытием истребителей авиации наносят удары по аэродремам противника, подводные лодки уходят в море, чтобы занять позиции и в случае, если из норвежских шхер появятся корабли противника, атаковать их и тем самым не допустить разгром конвоя.
С английской миссией поддерживается связь. К командующему поступают новые данные об обстановке. Вся сложная флотская машина нацелена на то„ чтобы обеспечить безопасность конвоя и чтобы транспорты с ценными грузами пришли бы в порты назначения.
Самолеты-разведчики, совершая облет северного побережья, сообщают тревожное известие: крейсеры «Адмирал Шеер», «Адмирал Хиппер» и «Кельн» в сопровождении миноносцев идут на север. «Что бы это значило? Знают они о конвое или нет?» — думает Головко. Если знают, то у него на этот случай есть план, который пока останется при нем. И это правильно, ибо уже на другое утро эскадра прибыла в Альтен-фиорд. И стало быть, можно считать, что о конвое союзников противнику пока ничего не известно.
Но вот новые данные: на пути конвоя обнаружены вражеские подводные лодки. Головко продолжает размышлять. Может быть, гитлеровцы готовили удар по конвою надводными кораблями, затем решили не рисковать крупными кораблями, а пустить в ход самолеты-торпедоносцы и подводные лодки? В таком случае сам собой напрашивается вопрос: где это произойдет?
Вот так возникают один за другим вопросы, и командующий ищет на них ответ.
Предположения Головко, кажется, оправдываются. Тревожный сигнал: противник обнаружил конвой. Запись в дневнике: «Если мы теперь не сумеем нанести чувствительный удар по аэродромам фашистской авиации, то она в два-три дня может уничтожить конвой». От слов — к делу. Морские летчики тут же наносят бомбовые удары по фашистским аэродромам в Тромсё, Бардуфосе, Баиаке. Каждый уничтоженный там самолет — реальная помощь конвою.