Тут же принимается первое решение: поднять авиацию и во взаимодействии с кораблями флотилии наносить по вражеским кораблям бомбоштурмовые удары.
— В Новую Ладогу! — сказал В. Ф. Трибуц. И, надев реглан, вместе со своими спутниками спешил к пирсу. Там в готовности стоял малый «охотник». Включили моторы. Катер вырвался из гавани и полным ходом устремился на простор озера.
Командующий флотом не замечал ни пронзительного ветра, ни разгулявшихся волн, бросавших катер, как скорлупку. Вероятно, ему хотелось ускорить бег времени: каждая минута пути казалась томительно долгой, изнурительной...
А в это самое время там, у острова Сухо, разыгрались крупные события. Низкая облачность и туманная дымка, нависшая над водой, помогли противнику использовать фактор внезапности.
Маленький островок размером всего шестьдесят на девяносто метров. И земли-то там нет, одни камни и маяк, а вокруг маяка стояли орудия. И вот ранним, утром сигнальщик доложил о появлении кораблей противника. У берега прогрохотал первый взрыв вражеского снаряда. Весь личный состав поднялся по тревоге и занял свои места у орудий, пулеметов. Комендоры разбежались по боевому расписанию. А корабли противника приближались к острову. Обладая более чем десятикратным превосходством, они вели ураганный огонь. Батарея Сухо под командованием Гусева тоже ощерилась огнем. Ко всем бедам тут появились еще и немецкие «юнкерсы», и на островок посыпались бомбы. Загорелись маячные пристройки, маяк был изрешечен осколками снарядов, выбывали из строя защитники острова. Трижды раненный командир батареи продолжал управлять боем...
Трибуц, Чероков и Самохин, прибыв на КП флотилии в Новой Ладоге, сразу включились в боевую жизнь, взяв бразды правления в свои руки. Чероков получал донесения с озера. Поскольку рация в самом начале боя вышла из строя, все, что происходило на озере, докладывали по радио с двух наших дозорных кораблей, находившихся поблизости. Трибуц читал радиограммы и быстро принимал решения, нацеливая на врага корабли и авиацию. Все было поставлено на ноги...
А по радио приходили тревожные вести о налетах вражеской авиации.
И, наконец, самое устрашающее: «Корабли и катера противника подходят к берегу».
А это означало, что вот-вот высадится десант.
Так оно и случилось. Когда некоторые защитники острова были убиты и ранены, нащупав бреши в нашей обороне, противнику удалось высадиться, захватить два орудийных дворика из трех, но с появлением наших кораблей и авиации противник понял, что ему не решить поставленную задачу, и принял решение отходить... Но за ним уже с другой, слабо защищенной стороны острова высадилась новая группа немцев, пытавшихся зацепиться за берег. Между тем защитники острова, еще державшиеся на ногах, бросились с яростью на врагов, дело доходило до рукопашных схваток...
Каким бы сильным, волевым ни был командующий, он прежде всего человек. И можно представить его состояние. Вскоре кризис миновал. Из донесений следовало, что подошли наши корабли, открыли огонь по отходившим судам противника, но главную роль сыграла авиация: истребители вступали в бой с немецкой авиацией, а штурмовики и бомбардировщики обрушились на десантные силы врага. На помощь подоспели также самолеты Ленинградского и Карельского фронтов...
В. С. Чероков вспоминает, сколь четким было управление всей этой массой боевых средств, обрушившихся на противника:
— На флагманский командный пункт стекались донесения, уточнявшие действия сил, развернутых в озере, об обстановке в районе острова, о состоянии, степени готовности кораблей, высвобождающихся от перевозок, о кораблях, уже подходивших к месту боя. Из донесений было ясно, что первая попытка противника высадить десант и захватить остров отражена. Нам оставалось прилагать все усилия, чтобы закрепить и развить этот успех.
И, как говорится, цель оправдывала средства. Второй десант был также отражен и, теряя на ходу убитых и раненых, откатился на исходные позиции...
Но и после этого перед командованием флота была не менее важная задача: наносить удары по кораблям противника на отходе. И на это командующий бросил все наличные силы. Поскольку наши корабли обладали большей скоростью хода, они были устремлены на преследование отходившего противника, вели огонь на предельных дистанциях, авиация же наносила удары с воздуха. Так было задумано. Так оно и получилось. Катера первыми завязали бой, пользуясь способностью лавировать, помноженной на искусство маневрирования командиров, катера сумели устроить противнику своеобразную ловушку, сковав его до подхода наших крупных кораблей. Весь день продолжался бой. Морские силы Ладоги преследовали отходившего противника, ведя огонь на предельных дистанциях, нанося врагу потери.