Мне посчастливилось еще несколько раз встретиться с товарищем Сталиным. На одном из приемов в Кремле товарищ Молотов неожиданно поднял тост за меня, за мои достижения.
Сперва мне показалось, что я ослышался. Но все повернулись ко мне. Я так растерялся, .что не знал, как мне быть, что ответить.
Ко мне подошел Булгашш:
- Иди к Сталину.
Я подошел. Иосиф Виссарионович весело чокнулся со мной.
- За новые успехи! - провозгласил он.
Мог ли я после этого не почувствовать в себе новых сил?, Мог ли я успокоиться на добытом, найденном, уже признанном?:
Да конечно же нет!
То, что было уже сделано, казалось мне лпшь простыми находками на поверхности. А следовало заглянуть в самые недра технологии.
*
Накануне выборов, 11 декабря, Никита Сергеевич Хрущев пригласил меня пойти на собрание в Большой театр. И здесь я опять услышал товарища Сталина. Он произнес свою всем теперь известную речь об обязанностях депутата - слуги народа.
Я вернулся домой, взволнованный всем услышанным. Я думал о том, что если завтра меня выберут, то я жизни не пожалею, но оправдаю доверие народа, буду работать так, чтобы.
Сталин и тут мне сказал: "Молодец!"
12 декабря я встал в шесть часов утра и пошел на участок.
Голосовал я в том те округе, в котором баллотировался сам.
Что мне было делать? Не зачеркивать же себя в бюллетене!
Дома мне не сиделось. Тянуло узнать результаты голосования. Я знал, что в пятьдесят восьмом избирательном участке, который находился в Кремле, должны были голосовать товарищи Сталин, Молотов, Ворошилов.
Я не выдержал и позвонил на участок:
- Ну, как? Сталин голосовал за меня?
Спокойный голос ответил мне:
- Товарищ Гудов, голосование тайное.
Но тайну эту скоро мне выдал Вячеслав Михайлович Молотов. На одном из заседаний Экономсовета, где были Лазарь Моисеевич Каганович, Ворошилов, Микоян, Хрущев и Булганин"
председательствовавший товарищ Молотов, увидев меня, весело воскликнул:
- Ага, вот и наш депутат! Эх, как мы за тебя голосовали!
Теперь надо было выполнить первое депутатское обещание"
первый наказ избирателей - перекрыть все существовавшие рекорды и выполнить норму на шесть с половиной тысяч.
И. Гудов
* * *
ТАКИМ Я ЕГО СЕБЕ ПРЕДСТАВЛЯЮ
Мне всегда казалось, что я знаком с товарищем Сталиным. Это было и в те времена, когда я не только ни разу не видел товарища Сталина, но даже не решался думать, что мне выпадет счастье беседовать с великим вождем. Ведь товарищ Сталин один, а нас миллионы...
Образ товарища Сталина давно запечатлелся в моей памяти в.
в моем сердце как образ родного и близкого человека. Я, как и мои товарищи шахтеры, прислушивался к каждому слову товарища Сталина. Каждая речь его, напечатанная в газетах, помногу раз перечитывалась, так что некоторые фразы прямо заучивались.
Речь товарища Сталина на выпуске академиков Красной армпи, где говорилось о том, что люди, овладевшие техникой, могут творить чудеса, была произнесена в мае 1935 года. Много было у нас по этому поводу переговорено и передумано. У каждого в мыслях было желание показать, на что способны советские люди, овладевшие техникой. Так родился и мой рекорд'в ночь на 31 августа Ш35 года.
А вскоре я сам увидел п услышал товарища Сталина.
Произошло это так.
В начале ноября 1935 года я приехал в Москву. Меня пригласили на празднование XVIII годовщины Великой Октябрьской революции. Приехало много гостей с разных концов страны.
Здесь я встретил товарищей, известных но газетам, и познакомился с Александром Бусыгиным, Дусей Виноградовой, Марусей Виноградовой, Николаем Сметаниным и другими героями труда.
Все мы, разумеется, с нетерпением ждали дня 7 ноября, когда будем на Красной площади и там наверняка увидим товарища Сталина.
Днем 6 ноября мы встретились с москвичами. Нас пригласил!
к себе руководитель московских большевиков - Никита Сергеевич Хрущев, наш земляк, бывший донецкий шахтер. А вечером мы были в Большом театре на торжественном собрании московских организаций, посвященном годовщине Октябрьской революции. И тут-то я увидел впервые в своей жизни родного товарища Сталина н его соратников, увидел днем раньше, чем рассчитывал. В Большом театре мне все нравилось, привлекала его красота. Но театр я не особенно разглядывал, так как не отрывал глаз от товарища Сталина. Мне очень хотелось быть ближе к нему, пожать руку и поговорить с ним.
Я всматривался в товарища Сталина, следил за каждым его движением. Сталин был одет в простую серую тужурку. Он разговаривал с товарищами в президиуме и весело улыбался. И мне было радостно на него глядеть.
11 ноября все гости столицы совершили экскурсию в Кремль.
Нас было много, и мы разбились на три группы. В одной группе - наша донецкая делегация, в другой - ленинградские товарищи вместе с Дусей и Марусей Виноградовыми, в третьей группе-ударники Украины и Московской области.
Кремль нам очень понравился. Мы осмотрели Оружейную палату, собор, царь-пушку, царь-колокол и кремлевские площади.
Когда мы вернулись в гостиницу, я узнал, что украинские и московские стахановцы встретились во время экскурсии с товарищами Сталиным и Орджоникидзе. Я страшно жалел, что меня не было среди этих экскурсантов.
Когда я прослушал рассказ товарищей, беседовавших со Сталиным, я позавидовал им, но теперь уже не терял надежды, что когда-нибудь и мне посчастливится.
На следующий день мы собрались уезжать из Москвы. На руках у нас были уже билеты. Неожиданно звонят в гостиницу, чтобы мы билеты вернули, из Москвы не уезжали, так как нас приглашает к себе нарком товарищ Орджоникидзе.
У Серго мы пробыли несколько часов. Он очень тепло с нами беседовал, обо всем расспрашивал, а мы все рассказали ему. Серго назвал стахановцев советскими богатырями. Когда кончилась беседа, товарищ Орджоникидзе сказал, что мы еще встретимся с товарищем Сталиным, который очень интересуется стахановским движением. Он хочет нас повидать, послушать. Когда Серго сказал про товарища Сталина, у меня сильнее забилось сердце.