- Они давно готовы, товарищ Сталин. Ведь вы слышали...
- Да, слышал, - рассмеялся товарищ Сталин. - Впрочем, я об этом знал раньше.
На душе моей отлегло. Значит, товарищ Сталин знал о всей нашей подготовительной, "контрабандной" работе. Занятый важнейшими государственными делами, он не забыл о нас. Ну, а если он знал о подготовке, значит...
Товарищ Сталин начал расспрашивать нас о всех подробно1- стях проведенной работы. Он великолепно понимал нас с полуслова.
- Так вы, товарищ Чкалов, говорите, что выбор самолета правилен? спросил он меня.
Потом помолчал и добавил:
- Все-таки один мотор... Этого не надо забывать.
- Товарищ Сталин, мотор отличный, - ответил я. - Это ведь доказано, и нет оснований беспокоиться. А кроме того,- .пошутил я, - один-то мотор сто процентов риска, а четыре - четыреста,.
- 84 ~
Присутствующие засмеялись. Наступил самый решающий момент. Товарищ Сталин, задав еще несколько вопросов, немного задумался, а потом сказал:
- Я-за!
Когда первый пункт решения правительства о перелете был записан, товарищ Сталин предложил еще новый пункт о том, чтобы обязать экипаж в случае неблагоприятной обстановки сделать посадку в любом пункте Канады, а в случае прямой опасности для экипажа произвести немедленную посадку.
Эту фразу товарищ Сталин повторил и мне:
- Прекратить полет при первой опасности.
Я не знал, какими словами поблагодарить товарища Сталина за доверие, оказанное нам. Крепко пожал я руку дорогому вождю и сказал:
- Спасибо, товарищ Сталин, за доверие. Мы оправдаем его".
5. ВОЗВРАЩЕНИЕ
Долгих шестьдесят три часа были мы в воздухе. Мы пролетали над скованными льдом просторами Арктики, наш самолет парил над Северным полюсом и пошел на посадку возле города Портланд (Северная Америка). Чкалов впоследствии говорил, что на крыльях советского самолета мы привезли американскому народу привет и дружбу ста семидесяти миллионов свободных граждан СССР.
Но вот мы снова на родной земле. В наш вагон вбегают радостные и возбужденные советские пограничники. Они крепко жмут нам руки, обнимают, расспрашивают о нашем путешествии. Мы не замечаем, как поезд подходит к станции Негорелое
Скромная пограничная станция выглядит необычно празднично. Светят юпитеры и прожекторы. Гудит толпа. Нас бурно приветствуют. Мы выходим на перрон и направляемся к трибуне.
Около нас, сгибаясь под тяжестью огромного букета цветов, стоит шестилетняя дочь пограничника. Кто-то из толпы ей задает вопрос:
- Кому букет-то?
Она со снисходительным недоумением отвечает:
- Взрослый, а не знает!.. Чкалову!
Короткий митинг окончен. Пересаживаемся в другой поезд.
Для нас прицеплен отдельный вагон. Поезд уходит в ночь на восток, к столице Советского Союза.
В 16 часов 13 минут 24 июля экспресс подошел к перрону московского вокзала. Тепло и радостно встретила нас Москва.
Над привокзальной площадью неслись звуки "Интернационала".
Это звучал гимн народной неукротимой воле, гимн нашей родине, нашей партии, в честь Сталина, по маршруту которого мы совершили перелет.
После короткого митинга мы сели со своими родными в автомобили и направились по улице Горького, переполненной москвичами, к Боровицким воротам Кремля.
В Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца мы увидели товарища Сталина и его соратников и боевых товарищей - Молотова, Ворошилова, Калинина, Кагановича, Микояна, Жданова.
Глубоко взволнованные, подходили мы к столу. Здесь же присутствовали инженеры и рабочие авиационной промышленности, наши друзья-летчики, родные, знакомые.
Товарищ Сталин каждого из нас обнял и расцеловал. Трудно передать волнение, которое испытали мы под ласковым взором простого, родного и близкого всем нам великого Сталина.
Зал долго гремел от аплодисментов, когда был провозглашен тост в честь того, чье имя уже давно стало символом побед.
Товарищу Сталину несли мы свои самые горячие чувства.
Валерий встал из-за стола и, обращаясь к присутствующим, сказал:
- Многое повидали мы в дни перелета, в дни нашего путешествия. Мы видели, как зарубежные рабочие относятся к нашей стране, с какой надеждой и упованием смотрят они на Советский Союз, откуда, подобно магнитным волнам, идут по всему свету великие идеи коммунизма. В знак своих чувств зарубежные рабочие преподнесли нам серебряную скульптуру. На ней изображен земной шар. Континенты Европы и Америки соединены чертой, проходящей через полюс. Экипаж передает эту скульптуру как символ международной солидарности рабочих товарищу Сталину.
Иосиф Виссарионович взял статуэтку и, когда прием окончился, унес ее с собой.
А. Беляков
* * *
САМЫЙ ЧЕЛОВЕЧНЫЙ ИЗ ЛЮДЕЙ
В первый раз я увидела товарища Сталина 8 марта 1935 года. Группе слушательниц Военно-воздушной академии было поручено приветствовать в день 8 марта московские организации, собравшиеся в Большом театре. Нам сказали, что обязательно будет товарищ Сталин, и больше всего нас волновало то, что придется приветствовать именно при нем.
Мы собрались за кулисами, страшно волновались, решали, кто как будет выходить. Я должна 'была командовать группой и волновалась больше других.
Наконец подали сигнал, и группа девушек в летной форме вышла на сцену. Совершенно не глядя себе под ноги, мы в первые секунды выхода видели перед собой только президиум и искали глазами Сталина. Но Сталина в президиуме не было. Мы были очень огорчены. Каждая из нас не раз представляла себе этот момент: как это мы выйдем, как увидим Сталина. И вдруг его нет... Правду говоря, мы как-то сразу завяли. Но потом посмотрели на оживленный зал и пришли в себя; общий подъем передался и нам.
Едва мы ушли со сцены и направились в ложу, чтобы послушать заседание, как в зале поднялся необычайный шум, аплодисменты, крики "ура". Второпях мы бросились в первую попавшуюся ложу, никто не мог сдержать наш поток. В ложе замерли - на сцене, за столом президиума, стоял товарищ Сталин.
Каждой хотелось обязательно поближе его увидеть; мы толкали друг друга, пробираясь вперед.
Несколько минут народ не успокаивался, а я во все глаза смотрела на сцену, на Сталина. Я видела Сталина первый раз в жизни.