Кончина
За окном лютует ноябрьская стужа, на дворе тьма непроглядная, а в монастырской келье тепло и светло: перед иконами горят лампады, вокруг со свечами в руках стоят понурые монахи и бояре. Под образами лежит умирающий великий князь Александр. Впрочем, нет — теперь уже не Александр, а схимонах Алексий: в преддверии смерти постригся он в монахи, принял великую схиму и лежит теперь, осунувшийся и торжественно-строгий, в черном схимническом облачении.
Глаза князя закрыты, но он слышит слова читаемых у его одра молитв, и душа его готовится к встрече с Богом.
«С чем приду на Суд?», — думает умирающий, и словно бы в ответ на этот вопрос свиток жизни князя разворачивается перед его мысленным взором.
Вот малочисленное войско двадцатилетнего князя, напутствуемое его словами «Не в силе Бог, а в правде», разбивает на Неве морской десант шведского короля, добывая князю славное имя — Невский.
Вот яркий апрельский день на Чудском озере встает перед глазами. Ледовое побоище! «Да, хорошо мы тогда рыцарей папских побили, — вспоминает умирающий князь, — военную хитрость их распознали и «свинью» их тупорылую атаковали, откуда они и не ждали.
Еще вспомнилось князю как, спустя шесть лет явились к нему от папы римского два кардинала с льстивым посланием. Папа предлагал подчиниться римскому престолу, а взамен обещал помощь в борьбе с Ордой. «Да, хоть и молод я был тогда, но не прельстился на посулы лукавые, вразумил меня Господь сделать правильный выбор.
Ведь был я тогда как меж двух огней: на западе — католики, на востоке — ордынцы. Пойти против тех и других означало бы Русь погубить. Слава Тебе, Господи, что не попустил такому неразумию! Как страшно, Господи, было б мне теперь идти к Тебе на Суд, не убереги я тогда Русь, которую Ты вручил мне. Под игом сохранили мы свое главное сокровище, Православие. А согласись я тогда на союз с папою…»
Но вот уже перед угасающим взором князя ковыльная степь, нарядные златотканные шатры, запах костра, ржанье коней… Золотая Орда.
«…И вот умираю, а все же рад, что и на этот раз не с пустыми руками назад вернулся, многого добиться сумел. Ну, а теперь уж, знать, отъездился, совсем другая дорога мне предстоит. Что ж, я, пожалуй, готов…».
Князь-схимник вздохнул и хотел было осенить себя крестным знамением, но рука уже не слушалась его. Лишь окружавшие одр князя иноки и бояре видели сквозь слезы, как беспомощно шевельнулась его десница.
Русь осиротела
А в это время в стольном городе Владимире митрополит Кирилл, совершая в соборе богослужение, увидел вдруг в алтаре, как ангелы возносят душу князя Александра на небо! Пораженный видением митрополит долго молчал, потом вышел на амвон и сказал:
— Братия, знайте: уже зашло солнце земли русской!
Никто не понял его слов. Все стояли в замешательстве. Митрополит молчал, не в силах что-либо добавить из-за душивших его слез. Наконец он дал волю своим чувствам и, заливаясь слезами, вымолвил:
— Не стало Александра!
Все оцепенели от ужаса. Духовенство, бояре, народ растерянно твердили одно слово: «Погибаем»!..
Из Городца святое тело почившего князя повезли во Владимир. Девять дней длился скорбный путь, но тело оставалось нетленным. В соборе при отпевании князя-схимника произошло поразившее всех чудо: когда митрополит хотел по обычаю вложить в руку усопшего разрешительную грамоту, тот вдруг протянул руку и взял ее сам! Так Господь показал современникам почившего князя великую святость его. И позднее Он неоднократно подтверждал это и нетлением святых мощей угодника Своего, и множеством чудотворений при молитвенном к нему обращении.
Прославление Александра Невского в лике святых
Об Александре Невском большинство наших граждан знают из школьных учебников по истории. В них много говорится о нем как о политике и полководце, но совсем не рассказывается о его святости.
Церковь наша, причислив великого князя Александра к лику святых, в первую очередь отмечает заслуги его перед православной верою, которую он помог нам сохранить. Вся жизнь князя была жертвенным подвигом любви, любви к своей православной родине и своему народу. При канонизации воинские его заслуги тоже, конечно, учитывались, но, прежде всего, по той причине, что ратные победы над католическими орденами отвели от нашей Церкви угрозу окатоличивания.