Другой изобретатель, Карсель, для нагнетания масла в горелку приспособил ни больше ни меньше, как насос. Получилась не лампа, а целое машинное отделение — с насосом, который приводился в движение часовым механизмом и накачивал масло в горелку.
Лампы Карселя, огромных размеров, употребляют и до сих пор на маяках, потому что они дают очень ровный свет.
Наконец, третий изобретатель поместил в посудину с маслом металлический кружок и пружину.
Пружина давила на кружок, кружок на масло, а маслу ничего не оставалось делать, как подниматься по трубке в горелку.
Такие лампы с модератором были в ходу совсем недавно, во времена наших прадедушек и прабабушек.
Все эти мудреные лампы горели гораздо хуже теперешней керосиновой, хотя были устроены много сложнее.
Дело в том, что в этих лампах никуда не годились фитили. Фитили делали тогда крученые, как и в сальных свечах. Пламя получалось такое же, как от свечи, но только большое. Не мудрено, что лампы коптили: воздух не мог пробраться
внутрь пламени. Француз Леже сообразил, что фитиль можно сделать не в виде круглого шнура, а в виде плоской ленты. Тогда и пламя получится плоское и воздуху будет легче в него пробраться.
Такие фитили и сейчас употребляются в маленьких керосиновых лампочках.
Тот же Арганд, который догадался надеть стекло на лампу, придумал еще лучший фитиль.
Поступил он очень просто: взял да и свернул плоский фитиль в трубку.
Горелку он устроил так, что воздух подходил к пламени и снаружи и изнутри.
Горелка Арганда сохранилась в наших больших керосиновых лампах.
Попробуйте разобрать горелку керосиновой лампы. Вы увидите коронку со щелями для прохода воздуха и металлическую трубку, в которую вставлен фитиль.
В трубке проделано отверстие, через которое воздух проникает внутрь фитиля, а оттуда — в середину пламени.
Лампу Арганда встретили с восторгом. Но нашлись у нее и враги. Одна старая писательница, графиня де Жанлис, говорила, что "с тех пор как лампы вошли в моду, даже молодые люди стали носить очки. Хорошие глаза можно найти только у стариков, которые читают и пишут при свете свечи".
Конечно, это неправда. Лампа Арганда нисколько глазам не вредила.
Первые фонари
За те несколько сот лет, которые отделяют лампу-чайник от лампы Арганда, на улицах городов произошли большие перемены.
Первыми были освещены улицы Парижа. Началось дело с того, что полиция стала требовать, чтобы каждый домовладелец выставлял с девяти часов вечера в окне нижнего этажа зажженную лампу.
Через некоторое время возникли специальные артели факельщиков и фонарщиков, которые за небольшую плату освещали дорогу всем желающим.
Прошло еще несколько лет, и в Париже появились фонари.
Это было большим событием. Король Людовик XIV велел выбить по этому поводу медаль.
Иностранные путешественники с восторгом рассказывают о впечатлении, которое произвел на них освещенный Париж.
Говорят, что царствование Людовика XIV стали называть «блестящим» именно из-за уличных фонарей.
Интересно почитать воспоминания людей того времени.
Передо мной книга с длинным, по тогдашней моде, названием:
ПРЕБЫВАНИЕ В ПАРИЖЕ,
или точные указания
для знатных
путешественников,
как они должны себя
вести,
если они хотят сделать доброе применение из своего времени
и денег, НАХОДЯСЬ В ПАРИЖЕ.
Сочинение
советника Его Высочества
Принца Вальдека
Иоахима Кристофа
НЕМЕЙТЦ Париж, 1718.
На одной из страниц этой книги мы читаем:
"По вечерам можно безопасно выходить на большие улицы до десяти или одиннадцати часов. С наступлением ночи фонарщики зажигают на всех улицах и мостах общественные фонари, которые горят до двух или трех часов ночи.
Эти фонари висят на цепях посреди улицы на равных расстояниях, что весьма приятно на вид, в особенности если смотреть с перекрестка.
Некоторые лавки, кафе, таверны, кабачки остаются открыты до десяти или одиннадцати часов. Их окна уставлены бесконечным числом свечей, которые бросают яркий свет на улицу. Вот почему в хорошую погоду здесь можно встретить столько же народа, сколько днем.
На людных, оживленных улицах почти никогда не бывает грабежей или убийств. Но я не берусь утверждать, что на маленьких улицах вы не подвергнетесь нападению. Никому не советую ходить по городу темной ночью.
Хотя по улицам и разъезжает конная стража, случаются вещи, которых она не видит.
Недавно карета герцога Ричмондского была остановлена в полночь неизвестными недалеко от Нового моста. Один из нападавших ворвался в карету и пронзил герцога шпагой.
После десяти или одиннадцати часов вечера невозможно найти даже на вес золота портшез или фиакр.
Лучше всего брать с собой слугу, который шел бы впереди вас с факелом в руках".
В 1765 году в Париже были поставлены новые, «отражательные» фонари с масляными лампами вместо свечей и блестящими пластинками-рефлекторами. Такие рефлекторы и сейчас еще встречаются в керосиновых лампочках.
Новые фонари простояли много лет. Один из них — на углу улицы Ванери и Гревской площади — прославился во время французской революции. На нем восставшие парижане вешали королевских чиновников и придворных. Один аббат, которого уже тащили к фонарю, спасся только тем, что закричал:
— Ну хорошо, вы меня повесите. Станет ли вам от этого светлее?
Через двадцать лет после Парижа был освещен Лондон. Один изобретательный человек, по имени Эдуард Геминг, взялся за небольшую плату выставлять у каждой десятой двери фонарь.
Правда, фонари он был обязан ставить не всегда, а в безлунные ночи, не круглый год, а только зимой, и не на всю ночь, а с шести до двенадцати.
И все-таки его предложение вызвало бурю восторга. Его называли гениальным изобретателем, говорили, что "открытия других изобретателей ничто в сравнении с подвигом человека, который превратил ночь в белый день".
У нас в России еще сто лет тому назад улицы освещались масляными фонарями.
Как выглядели тогда улицы Петербурга, рассказывает нам Гоголь в своей повести "Невский проспект":
"…как только сумерки упадут на домы и улицы и будошник, накрывшись рогожею, вскарабкается на лестницу зажигать фонарь… тогда Невский проспект опять оживает и начинает шевелиться. Тогда настает то таинственное время, когда лампы дают всему, какой-то заманчивый, чудесный свет.
…Длинные тени мелькают по стенам и мостовой и чуть не достигают головами Полицейского моста.
…Далее, ради бога, далее от фонаря! и скорее, сколько можно скорее, проходите мимо. Это счастие еще, если отделаетесь тем, что он зальет щегольской сюртук ваш вонючим своим маслом". ПРИ СВЕТЕ ГАЗА И КЕРОСИНА
Газовый завод в подсвечнике
Невесело было сто лет тому назад проводить вечера при тусклом свете сальных свечей или масляных ламп. Читать было трудно, а мелкий шрифт и совсем невозможно.
Когда лампу зажигали, она горела некоторое время хорошо, но уже через час начинала понемногу гаснуть. Тяжелое сурепное масло плохо поднималось по фитилю, и фитиль от этого нагорал. Часа через два лампу приходилось зажигать снова.
Стали думать, чем бы заменить масло.
И вот на смену маслу появилось новое горючее вещество.
За тысячи лет до этого дерево- лучина — было заменено жидким маслом.
На этот раз жидкое масло заменили газообразным веществом — светильным газом.
Как же это можно сжигать в лампе газ и откуда его берут?
Если вы потушите свечу, вы увидите белый дымок, поднимающийся от фитиля.
Дымок этот можно зажечь спичкой. Пламя по дымку перебросится со спички на фитиль, и свеча снова загорится.
Свеча — это маленький газовый завод. От нагревания стеарин или сало сначала плавится, а потом превращается в газы и пары, которые мы видим, когда тушим свечу.
Горящие газы и пары — это и есть пламя.
То же самое происходит и в лампе. Масло или керосин превращается в газы и пары, которые сгорают, образуя пламя.