Старик произнес:
— Я знаю это море как свой собственный задний двор, и я знаю, что этот ветер скоро переменится.
Затем, не ожидая ни ответа Вика, ни прибытия Си-Би, он прогремел сильным голосом, таким же сильным, каким он был в молодые годы:
— Все наверх!
После этого он повернул свой бриг так же бережно, как мать обходится с собственным ребенком. Когда пошли в бакштаг и обрасопили соответственно реи, с севера налетел мощный шквал и ударил прямо в корму.
— Так держать! Не менять курс! — кричал Старик, и только когда шквал пронесся, он упал ничком на палубу.
Вик передал руль матросу, подхватил капитана и снес его вниз в каюту. Тело пожилого человека было таким легким и хрупким, что Вик удивился тому, что тот пошевелился лежа на койке.
— Я сделал все что мог, — прошептал Старик, — провел судно сквозь шквал. Теперь беритесь за дело — ты и Си-Би.
Вик укутал его одеялом, дал напиться, но было видно, что капитан долго не протянет. Вик решился спросить:
— Сэр, можно вас спросить?
Веки Кембла затрепетали, и затем он уставился на Вика пронзительным взглядом:
— Хочешь знать, почему ты оказался на борту моего брига, малыш?
— Да, сэр, — ответил Вик. — Я не верю в то, что моя родня отказалась от меня.
— Они сделали это ради спасения твоей жизни, сынок. Ты очень дорог твоей матери, наверно потому, что она до сих пор влюблена в твоего отца. Она испугалась того, что ты присоединишься к походу вождя Те Тера и погибнешь в бою. Именно поэтому она уговорила меня забрать тебя на борт — чтобы быть уверенной в том, что это не случится.
— Спасти мою жизнь? — повторил Вик.
Прибыв на родной берег, он увидел, как собираются каноэ, но битва, на которую они направлялись, для него не имела никакого значения. Его увезли в Америку до того, как он мог бы узнать о каких-то древних обидах.
— Я никогда не хотел быть воином, — удивленно произнес он.
— В таком случае ты здорово отличаешься от остальных маори, — попытался рассмеяться Кембл, но закашлялся и отпил из чашки, поданной ему Виком. — Я провел судно сквозь шквал, а теперь полагаю, что следую в последнюю гавань. Хочешь еще что-то спросить, пока я не отошел?
— Эээ…
— Спрашивай, мальчик, у тебя еще есть шанс.
— Ведь это вы убили ростовщика, не так ли? Из-за того, что он надоедал с возвратом денег и грозил забрать бриг.
Кембл снова открыл глаза.
— Ты угадал насчет денег и его проклятых требований, — воскликнул он, но клянусь, что Перкинс сам упал с лошади и потерял сознание. — Он кашлянул и издал тяжелый вздох. — Но я положил его лицом в ил вместо того, чтобы помочь ему — значит, да, я убил его, признаю.
— И вы настаивали на невиновности Джима Стоуна, так как не хотели, чтобы он пострадал из-за вас.
Кембл закрыл глаза и кивнул.
— А ты умнее, чем я предполагал. Как ты догадался?
— Обвинитель был на шаг от этого, когда сказал, что, не выйди вы в море в день убийства, подозрение могло бы пасть на вас. А вот что он не знал, так это то, что для вас был невозможен выход в тот самый день.
Тело было обнаружено в субботу, а само убийство произошло в предыдущий день. В пятницу.
— Ни один моряк по своей воле не выйдет в море в пятницу, — продолжал Вик. — Тем более такой суеверный моряк как вы. Отсюда вытекает явное заключение: вы вышли в море в субботу — на следующий день после убийства.
Вик подождал, но не получил ответа. Кривая усмешка сохранялась на лице капитана Кембла, но душа старого моряка уже отлетела.
_____________