Очень часто девочке приходилось быть нищенкой. В то время много голодных ребят просило под окнами:
— Подайте хлебушка, добрые люди! Подайте сироте!
Эти же слова повторяла кареглазая нищенка в деревне Сельцы перед домом Ивана Сморыги. Для партизан это был свой человек. Чтоб добыть нужные партизанам сведения, он поддерживал знакомство с полицаями.
И сейчас два немецких изрядно выпивших солдата и два полицая сидели у него за столом. Пожилой полицай первым заметил нищенку.
— Иван! К тебе гостья. Да какая хорошенькая!
Сморыга быстро взглянул в окно.
— Ты что смеёшься надо мной? Это же нищенка, попрошайка. Надо поскорей её отправить, как бы не украла чего.
Сморыга вышел на крыльцо и бросил в Ларину сумку несколько хлебных корок. Нищенка поклонилась.
— Спасибо, дяденька! Дай бог тебе здоровья.
Глаза девочки блеснули. Она успела расслышать шёпот Сморыги:
«Приходи вечером, сейчас ко мне нельзя».
Вечером в дверь раздался условный стук. Маленькая нищенка проскользнула в избу и уселась у печки.
— Была в Чернецове? — спросил Сморыга.
— Была, дядя Ваня. Как немцы запоганили школу, устроили там казарму! Я всё высмотрела: где у них стоит пулемёт, на какую сторону выходят двери и окна. А вот когда сменяются часовые, я не смогла проследить.
— Часовые заступают на пост вечером в восемь часов, — сказал Сморыга, — и меняются через два часа. Немец проболтался спьяну.
Через два дня отряд Карпенко, проводником которого были Лара и дядя Ваня Сморыга, незаметно окружил чернецовскую школу. Застигнутый врасплох, немецкий гарнизон был уничтожен. Пятнадцать полицаев сдались и перешли на сторону партизан.
Пожилой полицай долго ещё потом вспоминал хорошенькую нищенку.
— Вот это девчонка! И смела, и хитра!
…И в Усть-Долыссах появилась кудрявая девочка-нищенка.
— Беги! — кричали мальчишки, увидев, что нищенку задержали два полицая. — Они тебя не догонят, беги!
Но она не убежала и покорно последовала за полицаями. Никто не видел, как в укромном месте полицаи передали нищенке пачку писем.
— Какие вы молодцы, Коля и Вася! — сказала девочка.
Ведь она знала, что Коля Шарковский и Вася Новак нарочно поступили в полицаи, чтоб помогать партизанам. Письма, которые они похитили из немецкой полевой почты, девочка спрятала на дно нищенской сумы под корками хлеба и доставила их в партизанский штаб.
Каждая воинская часть имеет свой номер полевой почты. По номерам на конвертах, которые принесла Лара, нашему командованию стало известно, что две венгерские дивизии переброшены с Карельского фронта в псковские леса…
Много длинных дорог прошла за свою партизанскую жизнь девочка, много опасных дорог. Где-то на перепутье кончилось её детство: пионерку Лару Михеенко приняли в комсомол.
И опять дороги, дороги, дороги… Опять шагают по дорожной пыли маленькие ноги, загрубевшие от долгой ходьбы босиком.
В конце лета Лару перевели в 21-ю бригаду.
Ей было поручено заминировать просёлочные дороги между Идрицей и Пустошкой.
Лара могла быть довольна: на расставленных ею минах подорвалось пять немецких автомашин.
В характеристике, данной командиром 21-й бригады капитаном Археменковым на разведчицу партизанского отряда № 3 Ларису Михеенко, говорится, что она участвовала в подрыве поездов на станции Железница, что за операцию по разведке и взрыву железнодорожного моста через реку Дрисса, так называемого Савкиного моста, Лариса была представлена к правительственной награде.
Осенним днём вместе с новой подругой Валей Лара пришла в деревню Игнатово. Здесь она знала дом, где можно было отдохнуть с дороги. Сюда же зашли два вооружённых автоматами партизана — Николай и Геннадий. Хозяйка всех пригласила за стол.
— Встретим наступающий праздник. Ведь сегодня четвёртое ноября.
Парни, улыбаясь, ответили, что надеются встретить праздник вместе с Советской армией на освобождённой от врагов земле.
— Наши войска уже близко, — сказал Геннадий. — Понятно, мы, мужчины, пойдём до Берлина, а вы, девчата, вернётесь домой.
— Домой! — как эхо, повторила Лара и, смутившись, отвернулась к окну.
Ещё раньше её хотели отправить на Большую землю на самолёте, но она не соглашалась; пока самолёт не улетел, пряталась в лесу. Но теперь, когда партизаны соединяются с Советской Армией, она согласна. Сперва в Печенево за бабушкой, а потом вместе с бабушкой в Ленинград!