Через несколько дней стало легче. Руки сами привыкли делать работу. Каждый день в назначенный час столовую заполняли немецкие военные. Обеды им разносили тётя Ира с родственницей.
Однажды вечером в барак тёти Иры ворвались гестаповцы, перевернули в комнатах всё вверх дном, а потом, погрузив женщин в машину, увезли на допрос.
— Арестовали их за связь с партизанами, — объяснила ей Фруза, когда они встретились в назначенный вечерний час по дороге в деревню к бабушке. — Слушали разговоры офицеров во время еды и передавали связному. Кто-то на них донёс.
Вскоре из Германии привезли двух немок — официанток.
Сыновья тёти Иры теперь жили с Зиной, их тоже нужно было кормить. Правда, мальчишки сами научились делать из очисток, которые она приносила, оладьи.
— А дядя Ваня больше не работает, — сказали однажды мальчишки. Они каждый день ходили за молоком к бабушке в деревню. — Он болеет.
Зина после работы, отнеся в барак очистки, поспешила к бабушке.
— Совсем мне плохо, племянница моя, — сказал дядя Ваня, с трудом поднимаясь с постели, и сразу закашлялся. Потом вытер рот платком, на котором Зина увидела кровь. — Боюсь, до победы не доживу. — А когда бабушка пошла к корове, тихо проговорил: — Переживаю за Иру. Ведь это я связал её с партизанами… Ты-то меня небось в предатели записала, помню, как смотрела, когда я на работу устроился. А меня ведь партизаны направили. Так-то… Да, не убереглась моя сестра, расстреляли их…
— Хочу отомстить фашистам! — сжав кулаки, сказала Зина, когда снова встретилась с Фрузой. — Пусть мне партизаны дадут мину, и я взорву их в столовой во время обеда.
— Так нельзя. У партизан есть другой план. Только не знаю, решишься ли ты… Нужно фашистов отравить.
— Я готова, — ответила Зина, смело глядя в глаза Фрузе.
И через несколько дней она получила небольшой мешочек с порошком.
— Он безвкусный. Сыпанёшь незаметно в котёл — и быстро уходи.
Только не так-то просто было высыпать ядовитый порошок в котёл с супом. Возле плиты постоянно находились два повара. Зину же к готовящейся еде и вовсе не подпускали — её дело было чистить овощи. Но в этот раз овощей требовалось немного, повара готовили суп с вермишелью, макароны с гуляшом, а её поставили подменить заболевшую посудомойку. Главный повар о чём-то разговаривал с офицерами в столовой.
— Медхен, [2] принеси дрова! — скомандовал ей помощник повара.
Зина быстро набрала охапку берёзовых дров и опустила их на пол у плиты. Помощник повара нагнулся, чтобы покидать поленья в топку. Этих мгновений Зине было достаточно, чтобы высыпать порошок в котёл с готовящимся супом.
Через два дня на кладбище за Оболью с духовым оркестром хоронили свыше ста фашистских офицеров. Накануне гестаповец долго допрашивал поваров. Они клялись, что никто посторонний к котлам с едой не подходил. Гестаповец подозвал и девочку с косичками, протянул ей кастрюлю с остатками ядовитого супа и сунул ложку, А сам стал внимательно следить за её лицом. «Если съем, то, скорей всего, умру. А если откажусь, они меня расстреляют. Только сначала пытать будут…» — мелькнуло в голове Зины, Но она спокойно и уверенно взяла ложку, зачерпнула суп и проглотила его.
— Медхен капут! — не выдержал помощник повара.
— Гут, — сказал гестаповец, — иди домой. Завтра, если останешься жива, снова будет допрос.
До бабушкиного дома Зина едва добрела. По дороге её несколько раз вырвало. Вместе с ней шла и ни о чём не догадывающаяся сестрёнка. Зина ничего не рассказала Галке о случае в столовой: незачем ей знать, мала ещё.
— У нас дядя Ваня умер, — сказала Галка. — Его вчера похоронили.
— Я тоже могу умереть… Если тут упаду… — с трудом выговорила Зина перепуганной сестрёнке. — Беги одна к бабушке, мне совсем плохо.
Дома бабушка уложила её в постель, но прежде заставила выпить полтора литра сыворотки.
Промучившись всю ночь, Зина решила не ждать нового допроса, а уйти к партизанам. Она знала лишь направление, которого надо держаться в лесу, и отправилась вместе с Галкой. Но по дороге потеряла сознание. К счастью, группа партизан, возвращавшихся с задания, обнаружила девочек на тропе: Зину, лежащую в беспамятстве под деревом, и сестрёнку, которая сидела рядом с ней.
Так Зина оказалась в партизанском отряде. Больше недели она пролежала у партизан в лазарете. И все эти дни у её постели дежурила маленькая Галка. Там их и нашла Фруза и рассказала о Зине командиру отряда. Зина стала партизанской разведчицей. Повзрослевшей Гале тоже нашлось дело: её оставили в лазарете помощницей санитарки.
2
Ме́дхен (нем. Mädchen) — девочка, девушка; также обращение к домашней работнице, прислуге.