Живет он и на американском континенте, к северу от Великих озер — в Канаде и на Аляске. Там северного оленя зовут карибу, но биологически это тот же вид. Карибу тоже бывает и лесным, и тундровым. Образуют они около десятка огромных стад, у которых свои места обитания как зимой, так и летом, свои миграционные пути, места отела. Тундровый карибу много кочует, лесной ведет более оседлый образ жизни.
Северные олени — вечные скитальцы. Их сезонные миграции измеряются многими сотнями километров. Поздней весной и почти все лето они живут в тундре у Северного Ледовитого океана, на арктических островах, где в это время полярный день, беспрерывно светит и даже греет солнце. Приятная прохлада с ветерком, обилие разнообразного зеленого корма, подрастающее потомство — казалось бы, всем хороша жизнь, но отравляют ее волки, оводы и кровососы. Особенно досаждают носоглоточный и подкожный оводы.
Носоглоточный с фанатичной настойчивостью гудит перед мордой до тех пор, пока не забрызнет тьму личинок-паразитов в ноздри несчастного животного. А шустрые личинки по слизистой оболочке стремятся попасть в носоглотку, иногда забираются и в слуховые проходы, где накрепко присасываются к живой ткани, затрудняя оленям и дыхание, и кормежку. Северные олени почти поголовно поражены ими. Закончив паразитическое развитие, личинки в начале лета покидают своих хозяев, чтобы спустя месяц новые полчища оводов с ожесточением набросились на них.
Подкожный овод свои личинки откладывает под кожу животных, немилосердно прокусывая ее на спине, боках, задних ногах, особенно на крупе. Как жаль, что нет у оленя длинного хвоста, чтобы хлестать им врагов! К концу зимы под кожей оленя развивается несколько сот личинок, иногда больше тысячи. К весне они с желудь. Представьте себе несколько сот таких «желудей», мучительно сосущих живые соки зверя. Полностью созрев, личинки-«желуди» пробуравливают кожу оленя и выпадают. Бедный олень от этого почти весь кровоточит. А летом все сначала.
А тут еще комары, мошка и прочие кровососы. И спасение от них — у моря, повыше в горах, где ледники и наледи, прохладный ветер.
И все же летом оленю лучше, чем зимой. Ест он всякую зелень, побеги кустарников, берез, ив, пушицу, болотный хвощ, осоки, щавель, бобовые. Очень любит ягоды и особенно грибы. Иногда северный олень не прочь съесть зазевавшегося лемминга, кладку яиц и птенцов в найденном гнезде, а домашние не упустят возможности стащить у хозяев сушеную, а еще лучше — соленую рыбу.
Кажется, летом у оленя главная забота — еда. Пасется две трети суток и лишь треть отдыхает. За наиболее лакомой пищей зверь много ходит — до 30 километров в сутки. Тут схватит пучок нежных всходов трав, там откусит молодой побег крошечной березки, а то цветок заметит.
К концу лета, хотя оно и короткое, олени сильно прибавляют в весе, шерсть их лоснится. У быков слой подкожного жира достигает шести — восьми сантиметров, а они все едят и едят, готовясь к долгой, суровой и голодной зиме, которую можно пережить, лишь накопив за лето сил.
Олени на редкость дружны, общительны и симпатично-добродушны, почти весь год ведут стадный образ жизни. В августе, раздобревшие, в ровной дымчатой шерсти с белыми подпалинами, с новыми рогами, они великолепны. От избытка сил бегают с телячьей непосредственностью, забросив рога на спину.
Когда солнце станет уходить за горизонт, поблекнут и пожухнут травы, по-осеннему раскрасятся листья кустарников, низкое серое небо заморосит холодными нудными дождями и потянут промозглые северные ветры, олени начнут собираться в табунки, потом в табуны и стада и как бы под эскортом спешащих к югу стай птиц будут передвигаться тоже к югу, к лесотундре и редколесью. Сначала медленно и нехотя, а когда наступят холода — быстро, торопливо, до сотни километров в сутки.
Как бесчисленные ручейки и речки рождают могучие реки, так и олени с каждым километром к югу сбиваются в стада, в которых иногда скапливается по нескольку сот тысяч голов. Живая лавина то рассредоточится для кормежки и отдыха, то снова сольется в широкий поток колышущихся тел и рогов на трассе великих оленьих странствий.
Они будут идти около полутора месяцев, одолев за это время 300–400, а то и 600–700 километров, а потом, достигнув зимних мест обитания, снова разбредутся в бесчисленных табунках и станут готовиться к зимним испытаниям.
Самое страшное для оленя зимой не снег и холод, а недостаток корма: лист опал, высохшая трава ушла под снег. Пусто кругом, бело. И в это время спасает оленя ягель, или олений мох — небольшой неказистый лишайник, растущий плотным ковром. Его, кажется, кроме оленя да снежного барана, никто и не ест. В нем довольно много усваиваемых организмом углеводов, однако это для оленя всего-навсего энергетический материал и ни в коем случае не «строительный». Потому-то оленята зимой не растут, а взрослые день ото дня худеют, медленно и экономно расходуя накопленное летом.