Добраться до Петрограда не составило особой трудности, но в столице меня постигла неудача. Надежда Константиновна Крупская и другие видные работники партии заявили мне, что найти оружие в Петрограде очень трудно, так как оно уже роздано боевым дружинам заводов и фабрик. Единственным выходом из положения была поездка за оружием в Финляндию.
Следует напомнить, что финляндские рабочие приняли активное участие в революции 1905—1907 годов. Во время всеобщей забастовки солидарности с русским пролетариатом в конце октября 1905 года они создали в Гельсингфорсе (Хельсинки) Красную гвардию для поддержания порядка во время этой забастовки. Под натиском революционных событий в Финляндии и под непосредственным влиянием русской революции царизм был вынужден утвердить тогда принятую финляндским сеймом весьма демократическую конституцию Финляндии. В дальнейшем под ударами реакции Красная гвардия финляндских рабочих была распущена, и оставшееся после нее оружие в значительной мере было раскуплено различными русскими социал-демократическими организациями. Товарищи в Петербурге и советовали мне попытаться приобрести какую-то часть этого оружия.
Помочь мне должны были И. И. Рябков, который уже неоднократно занимался закупкой оружия и перевозкой его в Петроград, а также видный в то время партийный боевик Свиягин.
Ипполиту Ивановичу Рябкову в то время исполнилось 58 лет, и он был известен в среде профессиональных революционеров как активный социал-демократ ленинского направления. Выходец из простой крестьянской семьи, он упорно работал над своим самообразованием, дослужился до чина надворного советника почтового ведомства, но не погряз в чиновничьем болоте. Вступив в партию в 1896 году, он умело маскировал свое участие в нелегальной партийной работе, а затем стал революционером-профессионалом. Особенно яркой полосой в его жизни было издание в Пскове большевистской газеты «Пчела». За свою революционную деятельность он неоднократно подвергался полицейским преследованиям, а за опубликование антиправительственных материалов в «Пчеле» был арестован, но сумел бежать. Название газеты «Пчела» стало его партийной кличкой. И. И. Рябков прожил честную и яркую жизнь революционера и умер в Москве в 1932 году.
В те дни, когда я встретился с ним по рекомендации наших цекистов, Ипполит Иванович работал в книжном складе большевистского издательства «Вперед» на Караванной улице (ныне улица Толмачева) — занимался розничной продажей книг. С окладистой бородой, в очках, широко эрудированный, он напоминал проповедника. Близко знавшие его товарищи называли его Рябков-Пчела или просто Пчела. Имел он и вторую партийную кличку — Лужин (видимо, потому, что родился в Лужском уезде).
Свиягин поражал своей живостью, энергией и очень многое делал для подготовки боевых дружин и снабжения их оружием. Впоследствии он был арестован по делу военной организации в Петербурге, затем бежал в Швейцарию, где проживал под фамилией Казакова. Рассказывали, что с началом первой мировой войны он поддался шовинистическому угару, поступил на службу во французскую армию и был убит на бельгийском фронте.
Чтобы не вызывать подозрений, мы с И. И. Рябковым решили ехать в Териоки раздельно и там встретиться на явочной квартире — на даче нашего финского друга Они Комулайнена. О его революционной деятельности не сохранилось почти никаких документов. Известно лишь, что он находился на подозрении у царской охранки. В одном из донесений в охранное отделение департамента полиции о нем говорилось:
«Имеются указания на то, что сын домовладельца в Териоках (Финляндия) по Андреевскому переулку Они Комулайнен занимается провозом оружия для революционных организаций через Финляндию в Империю».
Для моих товарищей закупка и транспортировка оружия были обычным делом, но для меня, новичка, сама поездка в Финляндию явилась серьезным испытанием и оказалась связанной с рядом опасностей и приключений, вернее, злоключений.
Как сейчас, помню свой первый приезд в Териоки и одну из историй, случившуюся со мной сразу же по прибытии туда. Было раннее утро, и, прежде чем пойти на явочную квартиру, я решил искупаться. Утро было теплым, чуть туманным. На берегу Финского залива никого не было. Я быстро разделся и, положив под небольшим кустом одежду (а в ней были револьвер и деньги на оплату оружия), побежал к заливу. Однако окунуться мне не удалось, так как вода не доходила даже до колен. Пришлось идти все дальше и дальше от берега, но дно было настолько отлогим, что и в двухстах — трехстах метрах от линии прибоя было все еще мелко. В это время, оглянувшись, я увидел трех человек, которые двигались вдоль берега в направлении куста, где лежала моя одежда.