А кто нашёл, был очень рад.
Палатку дружно собирали.
Вдруг стало тихо. Ни гу-гу.
Потом, как жеребцы заржали
Когда связиста увидали:
Весь в проводах лежал в снегу.
Пронёсся слух среди народа,
Что повезут войска сейчас
Туда, где в тёплую погоду,
И сам Макар телят не пас...
В конце учений смотр строя
Провёл заезжий генерал.
Обросших, грязный негероев
Толпой свиней, в сердцах, назвал.
И шагу сделать не пришлось,
Как был наш командир взбешён.
Когда из строя донеслось,
Что сам свинья в лампасах он.....
1980-1990 годы.
29. Как на войне.
"В соответствии с Законом О Всеобщей.... приказываю явиться" читал я повестку. Далее было написано про то, что надо иметь кружку, ложку... В конце списка ручкой было приписано: тёплое нижнее бельё. Это меня изрядно озадачило. Нижнего белья тёплого у меня не было. Перестав дружить с Китаем, наша родина оставила нас без замечательных китайских кальсон с начёсом. Гарнитур назывался "Дружба". Мне вдруг захотелось дружбы. Правда. у меня была зимняя тельняшка. Это было не хуже китайской "Дружбы", но на нижнюю часть ничего лучше шерстяного спортивного костюма не придумывалось.
Зато у меня был комплект лётного обмундирования. Это было получше китайского барахла. Его-то я и надел. Погода к тому располагала. За окном был январь. Снегу в этот год навалило до... почти до пояса. Морозы по ночам подбирались к отметке минус тридцать по Цельсию. Днём, правда, отпускало до двадцати.
Возле военкомата шла посадка в автобусы. Видно было, что народу призывают много. Из динамиков неслись бравурные марши. Любимая родина, если захочет тебя убить, на музыку не поскупится. Пьянь, пардон, воины запаса расползались по автобусам. Причём сами. И лишь только потому, что там было теплее, чем на улице и можно было продолжить возлияния. Те, кто потрезвее рассаживались на передних сиденьях, а на задних шло опустошение посуды. Оттуда же доносилась перебранка, хохот и, время от времени, кто-то из принявших на душу, проползал по проходу поучить водителя или пристать к кому-нибудь. Большую часть пути всё обходилось более или менее мирно, но с приближением к месту назначения, выкушавшие огненной воды вели себя всё более агрессивно.
Слегка стали распускать руки. Трезвые держали коллективную оборону лучше. Где дипломатией, где уговорами, но конфликты сглаживались. По крайней мере, в нашем автобусе. Приехали и выгрузились на переодевание. То, что я видел раньше было детским садом. Здесь, в Красном Куте (это деревня такая) был университет. Пьяными были не только призывающиеся, но и офицеры пункта и солдаты. Все куда-то брели, чего-то несли, кого-то искали. Походив в этом бардаке с пол-часа я понял, что мне переодеваться смысла никакого нет. Лётная форма мне была не только к лицу, но ещё и к телу. На всякий случай я приторочил на куртку полагающися мне погоны и пошёл искать куда прислониться. На выходе спохватился и вернулся для того, чтобы взять шинель. Нашёл нужный размер, чтобы надевать прямо на лётный комплект. Надел. Полы шинели доставали до пола. Железный Феликс, блин! Встал в позу, потом приподнял руку "верной дорогой идёте, товарищи" и замер. Мимо прошли два шатающихся партизана. Офигев от увиденного стали трезвее. Я же, скатав шинель под мышку, вышел на мороз.
По дороге попался пьяный дедок в военном полушубке. Столкнувшись со мной, он потерял равновесие и упал бы, если бы я не схватил его за воротник.
- Послушай, батя, где...?
- Как вы смеете, - заверещал дедуня, - Я - подполковник!
- Погоны надень, - посоветовал я, отпуская.
Дедок забежал в одну из палаток и, в самом деле, вышел оттуда с подполковничьими погонами.
«Чудны дела твои, господи, не ведаешь что творишь», подумалось мне. Но я тут же забыл про это, увидев совершенно трезвого офицера, поговорив с которым я отправился в нужном направлении для организации защиты родины. Многие трезвенники уже были там и деловито разбирались с будущими командирами, привыкая к новым должностям на ближайший месяц.
- Ёлки-палки! - воскликнул майор, получивший меня под своё управление, - Ещё один трезвый! Никто не поверит! Будешь у меня командиром взвода связи. На тебе документы твоего взвода. Кстати, почему не по форме одет?
- Зато по погоде, - парирую я, забирая пачку бумажек.
В моём взводе все держались на ногах, хотя трезвыми их назвать язык не поворачивался. Все ростом повыше меня. Интересно, думаю, сколько времени мне понадобится, чтобы они меня слушаться начали? Но выжидать не пришлось. Поддатые воины быстро смекнули, что лучше будет, если кто-то командовать ими будет.
- Старшой! - дыхнул на меня перегаром один из моих подчинённых, - Ты, главное, руководи. А мы тебя не подведём.
- Младшой я, - поправил я его и разбил взвод на три группы: одна ставит палатки, другая идёт на кухню налаживать контакты, а третья отправляется вместе с майором на склад за аппаратурой связи. Сам тоже пошёл на склад.
- Распишись в получении, - майор протянул мне кучу бланков и ручку.
- Я не материально-ответственное лицо, товарищ майор. Прийдётся подписывать Вам.
- Ты где служил такой умный?
- В десанте.
Комбат махнул рукой и углубился в чтение длинных списков. Я подошёл к своим.
- Так, товарищи солдаты. Слушай приказ! Телефоны протянуть только к комбату в палатку, на кухню и вещь-склад. Провода надёжно притоптать на дорогах и больше ничего не делать. Остальных будем подключать к связи только по возможности.
- Начальник! Всё будет пучком!
Мужики схватили с грузовика несколько катушек, телефонов и бегом отправились на поле, где располагался наш батальон.
- Куда они так рванули? - поднял голову майор.
- Связь тянуть, командир, Вы же хотите иметь управление батальоном?
- Класс!! - и майор опять углубился в изучение полученного имущества.
Выдвинувшись к своим палаткам, я обнаружил повеселевший взвод с загадочными физиономиями. Похоже, что приняли ещё. На мороз не глядят. В печурках уже гудел огонь и в палатке можно было присесть на набитый сеном топчан.
- Командир! Каша с тушёнкой. Только что с кухни, - мужик чуть ли не в двое старше меня суетился, накладывая мне в миску кашу, не переставая говорить при этом. Ложка сама-собой оказалась в моей руке. А дядька продолжал:
- Они нам сразу вне очереди навалили, когда увидели, что мы им телефон ставим. Чего ещё надо делать?
Я отрицательно помотал головой, потому что рот был набит кашей. Прожевал и проглотил, а затем, понизив голос сказал.
- Не вздумайте закончить то, что я уже сказал до темноты. Должно и на завтра остаться. Главное - не торопиться.
- Бу сделано!
Перезнакомившись со своим личным составом и найдя тех, кто хоть чего-то помнит о связи, я отправил всех лишних с глаз долой и пошёл в палатку к майору. Тот сидел довольный, напившись горячего чая и сняв бушлат, и смотрел на связиста, который прикручивал провода к телефону.