Наука об электричестве как самостоятельная отрасль естествознания родилась в XVII веке. Но первый интерес к электричеству проявили греческие мыслители, они же сделали первые шаги в исследовании непонятных явлений, составивших основу будущей науки об электричестве. С них и начнем рассказ.
В древнем Милете
Рассказывают, что однажды к древнегреческому философу Фалесу, жившему в городе Милете, пришла дочь и протянула ему веретено, сделанное из драгоценного камня — электрона. Финикийские купцы изредка привозили изделия из этого желтого, прозрачного, как первый лесной мед, камня в греческие города. Здесь они продавали их за большие деньги. Фалес не был чересчур богат, но для любимой дочери денег не жалел.
Девушка рассказала, что не раз, уронив веретено на пол и стараясь очистить его от приставшего сора, терла его пряжей. Но при этом упрямое веретено только сильнее притягивало к себе пылинки и нити. Отчего это так?..
Подивился мудрец феномену, но еще больше порадовался наблюдательности дочки. Однако отвечать ей не торопился. Девушка уже давно скрылась в женской половине дома — гинекее, а Фалес все сидел, размышляя над ее вопросом. Финикийцы уверяли, что рождается прозрачный электрон в холодных водах северных морей, где даже солнечные лучи, застывая, сворачиваются в узел. В них-то и берет свое начало желтый, прозрачный камень. Об этом философ слыхал и раньше, а вот о свойстве привлекать к себе мелкие тельца, создавать движение он узнал впервые. Бывалые люди говорили, что странным свойством притягивать к себе железо славятся черные камни из страны Магнезии, населенной магнетами. Люди уверяли, что, питая склонность к железу, тянутся по воле богов черные камни к нему. Но железо благородно, а в магните скрыта живая душа. Почему же электрон питает любовь к простому сору? Всем известно, что только живое способно рождать движение. Не значит ли это, что одушевлен и электрон?
Солнце закатилось, пришло время кликнуть раба, чтобы тот принес светильник. Но философ не сделал этого. В наступившей темноте он обнаружил, что если потереть электрон рукой, он весь покрывается крошечными голубыми искорками. Они вспыхивают и гаснут с легким треском.
Снова и снова трет Фалес веретено сухими ладонями и глядит, не может наглядеться. Сегодня он покажет это чудо ученикам и попробует порассуждать о нем. Может быть, логика рассуждения приведет его к истине…
Под покровом ночи сходятся ученики к дому мудреца. Собираться днем опасно. Славному торговому городу-государству Милету слишком часто приходится браться за оружие. То лидийские цари, то персы подступают к его стенам. В середине VI века до нашей эры город надолго попал под власть персов. На этот раз завоеватели не разграбили и не разрушили его, как обычно: сумели тираны милетские подарками и лестью сохранить свои привилегии, вошли в дружбу не только с персами, но и с лидийцами. Кончились разорительные походы, и никогда еще город не был столь богат. Его торговые суда во всех направлениях бороздят Средиземное море. По берегам Понта Эвксинского (так называли в то время греки Черное море) и по берегам Мраморного моря раскинулись многочисленные милетские колонии и торговые фактории. Но чем богаче тираны, тем страшнее им кажущиеся повсюду заговоры.
Да и не в одних тиранах дело. Учить мудрости — неблагодарное занятие. Сильные мира сего не любят чересчур умных. А Фалес и учен и умен.
И потому собирать учеников он предпочитает по ночам. Может быть, и у древних греков была пословица «береженого боги берегут»? А боги, по глубокому убеждению мудреца, были везде. «Все наполнено богами, — учил он, — все одушевлено ими, и прежде всего основа и начало сущего — вода…»
Сегодня он должен был попытаться объяснить ученикам и понять сам два чуда: притяжение электроном легких телец, которое заметила дочь, и искры холодного и голубого огня, которые появлялись на солнечном камне при натирании его. Почему именно в магнит и электрон вдохнули боги бессмертную Душу?..
В годы, когда жил Фалес главный тон среди софистов — учителей мудрости задавали орфики, последователи учения о душе как о частице божества; тело же они воспринимали как «темницу души». И потому божественная сущность души была у всех на языке. Фалес не отрицал ее существования. Более того, он считал одушевленным весь мир — воду, камни и землю. «Душа, — говорил он, — размещена во всем мироздании». А нельзя ли доказательством этого считать притяжение железа магнитом, а легкого сора — натертым электроном, янтарем по-нашему.