(Стр. 57)
Впервые напечатано в «Самарской газете», 1895, № 44, 26 февраля, в серии «Теневые картинки». В новой авторской редакции опубликовано в «Крестьянской газете», 1935, № 35–36, 8 марта.
В Архиве А. М. Горького сохранились: 1) печатный текст Зн10 с авторской правкой для К; 2) машинопись, представляющая собой перепечатку текста К с большой правкой автора и припиской новой концовки. Это — редакция, предпринятая в 1935 г. в связи с новой газетной публикацией. (Архивные шифры: ХПГ-44-11 и ХПГ-44-11-2а).
Печатается по тексту «Крестьянской газеты».
В серии «Теневые картинки» «Вывод» был напечатан под цифрой II и шел после напечатанного под цифрой I рассказа «Красавица». Это были первые беллетристические публикации Горького в «Самарской газете» непосредственно после его приезда в Самару, где, став постоянным сотрудником газеты, он должен был еженедельно публиковать воскресный беллетристический фельетон.
Очерк написан в 1895 г. (в изд. Зн1–10 и К ошибочно датировался 1896 годом). В основу его положен подлинный факт. Весной 1891 г. Горький покинул Нижний Новгород. Это было началом его большого странствия по России, продолжавшегося полтора года. От Днепровщины он шел по Херсонской губернии равнинами Сагайдака и Ингула, направляясь к Николаеву, и 15 июля 1891 г.[8] в селе Кандыбине встретил «вывод» — публичное истязание женщины, Горпыны Гайченко ее мужем Сильвестром Гайченко. Он вмешался в эту дикую расправу и был до полусмерти избит крестьянами. В письме И. А. Груздеву, спрашивавшему об этом случае, Горький писал: «Меня сильно избили, вывезли из села Кандыбовки — 27–30 верст от Николаева — и бросили в кусты, в грязь, чем я и был спасен от преждевременной и „поносной“ смерти, ибо получил „компресс“. В Николаев меня привез шарманщик, ехавший с какой-то сельской ярмарки, кажется из Повлиша или Новой Праги» (Архив ГXI, стр. 66).
Горький неоднократно рассказывал об этом случае много лет спустя. Об одном из таких рассказов вспоминал Н. Н. Асеев, гостивший у Горького в Сорренто в ноябре 1927 г.:
«Вот давнее воспоминание, уже вошедшее как материал в его произведения: о выводе неверной жены на общественный суд. Это было на самом деле, и Горький был, как оказывается, не бесстрастным свидетелем происшествия, о чем в рассказе не упомянуто <…>
Горький был в этой деревне прохожим человеком, вступиться за женщину было бессмыслицей, и он направился к попу, чтобы тот уговорил озверелых людей. Поп ответил ему текстом из священного писания о повиновении жены мужу. Возражать на текст можно было только кулаком. Горький смазал попа по постной роже, с размаху, не выдержав елейно-лицемерного нравоучения. На крик попа сбежались односельчане, увидели чужого, дерущегося с попом, и, не входя в существенный разбор возникшего инцидента, скопом бросились на чужака, отмахивавшегося от них длиннейшими руками. В результате со сломанным ребром Горький очнулся уже поздно в сумерки; этого конца нет в написанном им рассказе.
Когда я спросил Горького: любим ли был поп на селе и потому ли вступились за него крестьяне, Горький ответил, что поп был ненавистен всем, а помяли его за то, что чужой осмелился ихнего попа бить» (. Сборник статей и воспоминаний о М. Горьком. М.—Л., 1928, стр. 467–468).
Вышедший 8 марта 1935 г., в Международный женский день, номер «Крестьянской газеты», в котором помещена последняя авторизованная публикация очерка, был целиком посвящен сравнению положения женщины в старом и новом Кандыбине. В параллель к очерку Горького здесь же напечатан рассказ под названием «Под редакцией Великого Октября». В нем описана иная процессия, во главе которой женщина-трактористка ведет первый в Кандыбине трактор. Контраст этих двух сцен в старом и новом Кандыбине подчеркнут широким использованием выражений и описаний из «Вывода»: «„Идет толпа народа, идет густо и медленно, — движется, как большая волна, а впереди нее“ так же медленно движется величавый трактор <…> На высоком сиденье его ловко и уверенно сидит „маленькая женщина, почти девочка“. Она сидит гордо, голова ее, в густых коротко остриженных волосах, „поднята кверху и немного откинута назад, глаза широко открыты“ <…>
„А небо, южное небо, совершенно чисто — ни одной тучки, солнце щедро льет жгучие лучи“…»
Рассказ завершается следующим пояснением: «Поправку к рассказу Алексея Максимовича внес Великий Октябрь. Если бы Алексей Максимович проходил по Кандыбину не в 1891 году, а в 1926-м, когда впервые в Кандыбино пришел трактор, он видел бы и описал бы именно то, что описано здесь. Только, разумеется, неизмеримо лучше».
8
Дата эта, приведенная в 1935 г. самим Горьким (см. текст рассказа), оспаривается Н. Ф. Немудровым в работе «Из Нижнего в Тифлис». Приход в Кандыбино Немудров относит к середине августа (