Две строфы этого стихотворения в переработанном виде были использованы Горьким позднее в «Рассказе Филиппа Васильевича» (стихи Платона Багрова: «Прощай! Душа тоской полна…»).
(Стр. 240)
Впервые напечатано в «Самарской газете», 1895, № 56,12 марта, в серии «Теневые картинки».
Печатается по тексту газеты.
(Стр. 247)
Впервые напечатано в «Самарской газете», 1895, № 62, 19 марта, в серии «Теневые картинки».
Печатается по тексту газеты.
(Стр. 252)
Впервые напечатано в «Самарской газете», 1895, № 71, 2 апреля.
Печатается по тексту газеты.
(Стр. 255)
Впервые напечатано в «Самарской газете», 1895, № 74, 9 апреля, в серии «Теневые картинки».
Печатается по тексту газеты.
Рассказ перекликается с фельетоном Горького «Современная женщина и ее воспитание» из цикла «Между прочим».
В центре обоих произведений — вопрос о роли и назначении женщины в семье. Иронизируя над самарскими барышнями («барышни полненькие и барышни худенькие»), Горький спрашивал: «Есть ли у них представление о важной ответственности, которая ждет их, матерей, в будущем, понимают ли они, что им придется созидать будущего человека, имеют ли они представление о том, что нужно делать для того, чтобы дети не были точными копиями своих слабосильных и нежизнеспособных родителей, людей, устроивших себе такую бесцветную, скучную и нищую духом жизнь, как жизнь современная?» («Самарская газета», 1895, № 160, 28 июля).
Рассказ связан с теми ранними произведениями Горького, в которых даются сатирические портреты либеральных интеллигентов.
(Стр. 263)
Впервые напечатано в «Самарской газете», 1895, №№ 116, 117, 122, 129 — с 4 по 20 июня. Подпись: Паскарелло.
Печатается по тексту газеты с исправлениями (по смыслу): «слабость» (стр. 263, строка 23) вместо «сладость»; «в состояние» (стр. 277, строки 40–41) вместо «к состоянию».
В рассказе использованы факты из редакторской деятельности Горького в «Самарской газете». В начале 1895 г. по рекомендации В. Г. Короленко Горький был приглашен «Самарской газетой» для ведения воскресного фельетона и обозрения газетной прессы. В конце февраля 1895 г. он переехал из Нижнего Новгорода в Самару (см. Г-30, т. 15, стр. 43). В связи с рассказом «Несколько дней в роли редактора провинциальной газеты» Горький писал Короленко в июне 1895 г.:
«Я в большом унынии, ибо чувствую, что начинаю сбиваться с пути.
Вы, наверное, видели в „Сам<арской> г<азете>“ три фельетона, подписанные Паскарелло, — это всё я, многогрешный.
Хотел было я искренно и просто изложить в них всё то, что вынес из знакомства с провинциальной прессой, желал указать на ее гибельный дилетантизм и его дурное влияние на общество, хотел указать и то, что в прессу лезет страшно много людей без призвания — это бы еще ничего, — людей без чести и совести — вот что ужасно.
И еще много печального вижу я в нашей прессе. Для меня — это ново, и я полагал, что сумею сказать это по-новому — или лучше „по-старому“. Но благое намерение осталось при мне, а из фельетонов вышла гадость.
Цензор их подчистил, редактор укоротил — и вычеркнул более серьезные места из желания не нарушать общий тон.
И это бы ничего — но как раз в это время „Сам<арский> вес<тник>“ задел очень подло и грубо меня, Ашешова, Буланину и Гусева. А меня чёрт дернул ответить. Вчера мне, в свою очередь, тоже ответили.
Ну, и всякую охоту „полемизировать“ я утратил навеки. Из меня ее вышибли. Урок хороший, я его не забуду. Ужасно грубо и грязно всё это делается.
И знаете что? Господа, некогда „принципиально“ разошедшиеся с Сам<арской> газет<ой> — Клафтон, Циммерман, Григорьев и, говорят, даже Чириков, — сотрудничают в „Вестнике“ — газете — как хотите — подлой!
Может быть, они своим присутствием скрашивают ее?
Увы — они-то и полемизируют с нами, называя Ашешова — Балалайкиным, указывая на то, что он „несколько раз судился“ и т. д. в этом духе. То и дело задевают Гусева.
Пишут целые фельетоны намеков и экивоков. Не верится мне, что и Чириков там — но утверждают, что фельетоны за подписью Турист — его!
Меня очень мучает всё это.
Очень уж мелконько и подленько и не талантливо при всем этом.
Мало серьезного отношения к жизниу нашей прессы. Люди, стоящие „у руля“, говорят, что публика любит „легкий стиль“ и что волей-неволей — нужно ей таковой давать.