С т р. 319. «Когда хорошенько подумать, ведь все мы голыми торчим в наших платьях…» — Из книги Генриха Гейне «Путевые картины», часть вторая — «Северное море» (1826).
С т р. 321. А что, если бы Геркулесу предложили, вместо совершения известных двенадцати подвигов, выдержать одну битву… — Геркулес (Геракл) — в древнегреческой мифологии величайший герой, сын бога Зевса и смертной женщины Алкмены, одаренный необычайной физической силой.
(Стр. 325)
Впервые напечатано в «Самарской газете», 1895, № 197, 14 сентября, и № 199, 17 сентября.
Печатается по тексту газеты с исправлением опечаток: «ярмарочной страды» (стр. 326, строка 24) вместо «ярмарочной отрады»; «что ни в чем» (стр. 332, строка 29) вместо «чтобы ни в чем».
Рассказ написан в Нижнем Новгороде. Основой для него послужили реальные факты. Ежегодно на Нижегородскую ярмарку из приволжского уездного местечка Городец приезжали на «заработки» десятки женщин и девушек. Проституция была для них своеобразным «отхожим промыслом», который не считался зазорным. Заработав деньги, они возвращались в Городец и вели там мещански-добропорядочную семейную жизнь. Многие детали рассказа (сибирская пристань, ярмарочное полицейское управление) свидетельствуют о том, что он «списан» с натуры. Сам Горький признавался, что рассказ фактографичен. Б. С. Рюриков вспоминает о встрече с писателями, на которой Горький затронул тему проституции:
«Он рассказывает о сезонных проститутках, которые отправлялись на ярмарку, чтобы прокормить детей, о знаменитом публичном доме мадам Шварцман.
— У меня, кстати, — добавляет он, — напечатана была в „Самарской газете“ беллетристическая канитель „Женщина с голубыми глазами“ на тему ярмарочной торговли телом. Это фактический материал, я встретил женщину на пристани, расспросил ее. Материал интересный, но только смотрите — есть опасность превратить разработку его в собирание анекдотов. А какой тут анекдот — тут трагедия!» (. . Два часа. «Горьковская коммуна», 1934, № 201, 1 сентября).
По свидетельству Ф. С. Богородского, Горький рассказывал в Сорренто:
«Так вот-с, судари мои, дело происходило в Нижнем. На волжской пристани. Забрел я туда поглядеть на публику. А тут, кстати, в Сормово отходит финляндчик. В воду сбросили концы, отняли трапы, забурлила вода под кормой. Гляжу, у барьера на пристани стоит женщина. А на борту парохода машет ей фуражкой мальчик лет двенадцати. Подошел я поближе к женщине, вижу: лицо ее подкрашено. Пригласил я ее в трактир попить чайку. Пошла охотно. А немного погодя рассказала всю свою историю: муж ее, видите ли, был слесарем Сормовского завода. Он инвалид — машиной оторвало ему руку, всего покалечило. Мальчик — это ее сын. Мужа надо кормить, а сына учить. Что делать? Пошла на улицу, стала проституткой… Вот так и живет… Нда-с, судари мои, грустная история!..»
На следующий день Горький опять вспомнил об этом эпизоде:
«Брожу я, знаете ли, как-то в Самаре по волжским пристаням. Смотрю, от одного дебаркадера отходит пароход. Я в публику. И вдруг вижу: у барьера стоит молодая женщина. Лицо подкрашено. Провожает она мальчика с девочкой, — те стоят на борту парохода и машут ей ручонками. Подошел я к женщине, пригласил ее в трактир. Согласилась охотно. А за столом и рассказала о том, что она действительно гулящая. Но почему? Муж ее, бывший речной капитан, лежит в параличе. Двое детишек учатся. Что делать? Вот и пошла на улицу, чтоб троих прокормить…» (. . Полгода в Сорренто. «Октябрь», 1956, № 6, стр. 158).
Комментируя рассказ Горького, Богородский заметил: «Как же так? Вчера было сказано о муже-слесаре, а сегодня о муже-капитане? Вчера дело происходило в Нижнем, а сегодня в Самаре? Смысл тот же, а детали разные! Неужели Алексей Максимович что-нибудь сфантазировал? Только через некоторое время я понял, что писатель, вспомнив несомненный факт, занимался, так сказать, его творческой интерпретацией» (там же).
С рассказом перекликается фельетон Горького из серии «Очерков и набросков», напечатанный в «Самарской газете» (1895, № 187, 1 сентября). В нем повествуется о судьбе артистки С., которая пришла жаловаться на хозяина «увеселительного заведения», где она служила. «В ярмарочное полицейское управление вместе с массой просителей и ответчиков явилась женщина с интеллигентным лицом, чем она сразу остановила на себе внимание полиции, отвыкшей видеть порядочные физиономии среди людей, с которыми она изо дня в день имеет дело», — говорится в фельетоне.