- Я лучше покаюсь на исповеди, чем буду объясняться с комиссией Церкви по поводу пропавшего жреца. Сами посудите, кого к нам хотели направить: фанатик, отказавшийся принимать роды у изнасилованной женщины, дескать, дитя зачато не в браке. И проворовавшийся казначей одного из крупных монастырей.
В принципе, Дитрих был согласен с молодым лордом. По роду своей деятельности он не раз сталкивался с совершенными святыми братьями преступлениями и давно утратил веру в непогрешимость слуг Всевышнего. В меру своих сил ревнитель способствовал очищению рядом церкви от разной швали, однако признавал, что работа эта далека от завершения. Тем не менее, кастовая солидарность заставила его напомнить:
- Только епископ вправе решать, кого назначить в приход. "Да не поставите вы долг свой ниже воли царей земных".
- Да я не спорю, святой брат - понимающе улыбнулся Дориан. - Просто мне кажется, что назначение подобных типов слабо соответствует интересам Церкви. Кроме того, мой отец возлагает большие надежду на эту деревню. Цены на древесину растут, поэтому стоит увеличить плантацию и привести сюда еще крестьян. Опять-таки, неприятности на южных границах Эренги заставляют думать, что имеет смысл заняться выращиванием благовоний и специй. Тех, что могут расти в нашем климате. Отец тщательно следит за своими землями, но эта деревня у него на особом счету.
- Я заметил, что здесь у барона много доверенных слуг - кивнул Дитрих. - Обычно амулеты выдают только старостам, чтобы они имели возможность всегда сообщить господину о происшествиях. У вас же здесь пятеро слуг с ментальной защитой.
- Пятеро? - Дориан задумался, а потом стал перечислять - Староста села, старший егерь, старший агроном, и Милован с его семейным артефактом. А еще кто?
- Тот невысокий лесовик, молчаливый, синие глаза, белые волосы. Кажется, Вячко.
Дориан задумчиво побарабанил пальцами по столу, затем подошел к висевшему на стене маленькому круглому зеркалу. Дитрих вообще заметил, что вассалы Котто жили богато, бароны не выжимали из них все соки. У некоторых в окнах даже стояли стекла, а не заговоренные пластины льда.
Молодой лорд прикоснулся к зеркалу кончиками пальцев, по короткому уколу боли в висках ревнитель опознал создание заклинания. В зеркале почти сразу появилось изображение лорда Марка, старый барон поднял голову и посмотрел на сына.
- Что-то случилось?
- Еще не знаю, отец. Святой брат почувствовал ментальную защиту на одном из егерей, не старшем. Скажи, ты давал кому-нибудь еще амулеты?
- Нет - лорд Марк выпрямился в кресле - никому. А о ком идет речь?
- Вячко, смотритель Дальнего Лога.
Немного поразмышляв, барон отрицательно покачал головой.
- Никогда не обращал на него внимания. Он, конечно, знает свое дело, но особыми талантами не блещет. Да и жадноват слегка. Передай святому брату, что я не буду возражать, если он захочет допросить этого человека. Хотя вряд ли здесь что-то серьезное.
- Благодарю, отец.
Изображение пропало, и Дориан обернулся к ревнителю.
- Действительно, скорее всего парень нашел какой-нибудь потерянный амулет и не захотел отдавать. Полагаю, мы можем его допросить здесь и сейчас, затем пообедаем и поедем по своим делам, не задерживаясь. Ловим! - В комнату вбежал слуга. - Приведи сюда Вячко, я хочу с ним переговорить.
- Слушаюсь, господин.
Вошедший через четверть свечи человек производил странное впечатление. С такой внешностью, как у него, любой обречен находиться в центре внимания, ан нет - взгляд скользил по серой, как бы припорошенной пылью фигуре. Ни седые волосы, ни выделяющиеся на смуглом от загара лице глаза не придавали Вячко индивидуальности, скорее наоборот, превращая красивого, в общем-то, мужчину в одного из толпы. Вероятно, Вячко знал об этой своей особенности, потому что старался произвести впечатление богатой по деревенским меркам одеждой. Тем не менее ни кожаные сапоги, ни украшенная вышивкой рубаха не давали нужного результата, впечатления индивидуальности не возникало. Выглядел мужчина не особо уверенно, внезапный вызов заставлял его нервничать.
- Вячко, скажи мне, что за амулет ты носишь и как давно?
- Амулет, господин? - Вячко облизал пересохшие губы - У меня только те амулеты, которые осмотрел пастырь Горак, других нет.
- Значит, их несколько. Святой брат говорит, что он не чувствует твоих мыслей, а на такие амулеты нужно специальное разрешение барона. Покажи его - приказал Дориан.
- Ах, этот! Сейчас, господин - лесовик стал рыться под рубахой. - Вот, сейчас!
Острое чувство опасности заставило ревнителя на одних рефлексах создать "Рубиновый щит". Благодаря нему брошенный амулет не вонзился в тело молодого лорда, а завис в воздухе, зловеще стеная и пытаясь прорваться сквозь невидимую преграду. Святому брату ничего не грозило, нашейный символ веры надежно защищал его от любого враждебного колдовства, а вот жизнь Дориану ревнитель спас. Тот факт, что сын барона успел пригнуться, ничего не менял, зловещие чары все равно поразили бы тонкое тело, а то и саму душу.
Громко хлопнула дверь. На что рассчитывал Вячко, пытаясь убежать, непонятно, ратники барона схватили его во дворе. На всякий случай. Дориан медленно выбирался из-за стола, разглядывая неподвижно зависший воздухе амулет, а ревнитель уже шел во дворец, привычно держа на вытянутой руке наполовину сформированное боевое заклинание. Как говаривал еще его учитель, "Всевышний помогает осторожным".
- Ну и на что ты надеялся? - глядя на скрученного и поставленного на колени егеря, спросил брат Дитрих. - Неужели ты думал, что твое ничтожное колдовство причинит нам хоть какой-то вред? Что ты скрываешь?
Все речь преследовала одну цель - напугать, расслабить Вячко. Плохо соображающий от страха человек не может выстроить блокаду, очистить разум от невольных мыслей, вспоминает именно то, что хотел бы утаить. Вот за эти мыслишки ревнитель и потянет, ибо очевидно, что не станет вассал кидаться на хозяина без веской причины. А значит, что-нибудь интересное да сыщется. Мягко, плавно Дитрих вошел в бьющееся в панике сознание, тщательно закрываясь от мечущихся эмоций.
Вошел только затем, чтобы сразу вынырнуть обратно из гибнущего разума. Пусть тело человека еще жило, его душа уже исчезала. Еще несколько минут, и легкие перестанут вдыхать воздух, сердце остановится, кровь застынет в жилах. Вячко умирал, и никакая магия, известная ревнителю, не смогла бы спасти неудачливого лесничего. Дитрих сжал в гневе кулаки, чуть было не изрыгнув непристойное его сану богохульство. Единственный возможный источник сведений исчез в последний момент.
- "Отсроченная смерть"? - переживания настолько притупили чувства святого брата, что он не услышал шагов лорда Дориана.
- Кто-то сильно постарался, пряча свои тайны - выдавил из себя ревнитель.
- Ну, не все потеряно, пречистый брат! Пусть мы и упустили покойника, зато теперь знаем, где искать таинственного господина.
Дитрих удивленно вскинулся, затем покачал головой.
- Я не успел прочесть его мысли.
- А нам и не нужно. Вячко присматривал за Дальним Логом, участком леса возле проклятых земель. В деревне бывал редко, все время проводил в лесу. Зачем еще он мог понадобиться неизвестным, как не присматривать за порталом (я верю, он существует), а заодно следить за деревней. Предлагаю съездить и проверить, насколько я прав.
Святой брат не сомневался, что молодой лорд послан в помощь самими небесами. Ибо только благодаря ему он сумеет не только выполнить свою миссию, но и раскрыть величайшую гнусность, какая только может быть в этом мире. Ересь среди слуг Его.
Не сказать, что еретические учения считались чем-то несуществующим. Достаточно вспомнить одних только последователей культа Абсолютного Насилия, считающих Всевышнего младшим братом некоего Великого Темного, сотворившего материальный мир. Якобы, Он не смог выносить страданий заключенных существ, и восстал против родича, заточив его в глубинах Бездны. Существовали и другие течения, не признаваемые официальной церковью. Количество их было невелико, простор для религиозных диспутов существовал большой, ибо каждая Коллегия обладала собственным взглядом на природу Творца. Поэтому ересь появлялась достаточно редко и почти всегда была связана с поклонением Черному.