–Знаете, по воле случае, у меня тоже сегодня день рождения. Возможно, это вам покажется абсурдным, но моя проблема состоит в том, что меня никто не поздравил,– человек вздохнул, расстегнул своё серое пальто и поправил галстук.– Знаете, мне кажется, судьба не зря вот так свела нас.
Нам принесли кофе.
–Кофе для вас и вашего друга,– с улыбкой на лице сказала официантка.
Самое удивительное , что в этот момент я действительно почувствовал его своим другом, даже больше, чем другом.
Я присмотрелся. Его лицо было мне очень знакомо, будто бы я видел его каждый день. Заметив моё любопытство, он решил меня отвлечь:
–Знаете, сегодня мне двадцать семь. Два года назад я сидел в подобном месте и думал точно так же, как и вы сейчас. Ни к чему хорошему это не привело. Я остался один. Ни друзей, ни семьи, никого.
Послушайте меня, более опытного человека, чем вы. Пускай, это неискренне, лицемерно, но без этих поздравлений, улыбок вам будет ещё хуже. Не злитесь, лучше найдите тех людей, которые действительно будут искренне с вами, и живите настоящей, полной жизнью,– он посмотрел на часы.– Что ж, мне пора.
В помещении добавили свет, и я увидел его лицо. Передо мной был я сам.
–Ты… ты это…– я не мог сказать ни слова больше.
Тогда на его лице появилась улыбка:
–Да, я – это ты. Привет из две тысячи семнадцатого. Прощаться всегда было тяжело, особенно теперь. Ты многое хочешь спросить, я многое хочу рассказать, но нельзя. Прощай.
Он встал и ушел. Когда дверь закрылась, я встал и пошел за ним. Выйдя на улицу, я начал искать, но его уже нигде не было.
Февральский день.
В кабинете был покой. Ученики внимательно слушали учительницу, и были слышны лишь её слова и периодическое равномерное тиканье часов. Дополняя это спокойствие, за окном медленно и плавно падал февральский снег, так же плавно, как текло время в то длинное, долгое и серое утро.
Снег на юге Кубани является некой редкостью, поэтому те, кто не слушали учителя, заворожено смотрели в окно на то, как хлопья снега невероятно красиво кружились в своем белом последнем прощальном вальсе.
Когда все ученики в классе начали что-то писать, одна девушка продолжала смотреть в окно. У неё были прекрасные огненно-рыжие волосы, аккуратная, осиная талия, выразительные голубые глаза, тоненькие губы, не менее аккуратный носик. Кожа её была загорелой, несмотря на время года. Гордая осанка давала понять, как она расценивает себя и что не каждый прохожий парень сможет хотя бы познакомиться с ней. Её звали Алиса Потёмкина.
Лишь один её вид напоминал о яркой весенней и теплой летней поре, лишь он один мог заставить любого, кто на неё смотрел, перенестись на мгновение в теплое время года.
Но сегодня она была не в настроении. Её глаза, которые обычно выражали счастье, заметно поблекли, а сияющая улыбка куда-то пропала. Лицо её вовсе было другим.
Что же случилось, милая Алиса? Почему никто не знает о том, что творится у тебя в душе? Почему ты никому до сих пор не открывала себя? Почему не доверяла никому? Куда делась твоя свежесть, с вполне типичной для подростка наивностью?
Этими вопросами задавался её одноклассник Саша Светлов. Он сидел на соседнем ряду и любовался ее спокойствием, красотой и аккуратностью во всех движениях. Саша выглядел так, будто он – полная противоположность Алисы: черные волосы, светлая кожа, которая при сравнении с другими казалась абсолютно бледной, пустой взгляд, недовольная ухмылка. Даже в обычной школьной форме было черного цвета больше, чем можно найти у любого ученика этой школы.
Несмотря на их разные подходы ко всему, учились они одинаково хорошо (оба были отличниками), были известны, хоть и известность эта была абсолютно разной.
Алиса всегда была в кругу общительных и ярких людей, в то время, как Саша предпочитал гордое одиночество. За ними ходили толпы. Они были примерами для подражания у многих.
На публике всегда несколько враждовали, но стоит одному из них попасть в беду или какое-нибудь неловкое положение, как другой сразу же приходил на помощь. Любой бы сказал, что они идеальная пара, но ни один из них и не думал идти дальше дружбы.
–Потёмкина, всё хорошо? Почему ты не пишешь?– Спросила учительница.
– А? Что? Н-нет, голова болит что-то,– опомнившись, ответила Алиса.– Марина Владимировна, можно в медпункт?
– Ну, раз такое дело, то,– преподавательница сделала небольшую паузу,– конечно, иди.
Алиса кивнула и, встав из-за парты, вышла из кабинета. Как только дверь закрылась, Саша положил ручку, закрыл тетрадь и пошел за ней. Оторопев, учительница спросила: