— Ух! — вскрикивал Антон. — Ух!
Они так размахались, что попали прямо по носу Любе Маранц, которая шла позади. Люба Маранц вскрикнула, Наталья Николаевна оглянулась.
— Опять Тимулин! — сказала Наталья Николаевна, — Ну конечно, Тимулин и Антон!
И в эту самую минуту к ней подошёл незнакомый высокий дяденька, улыбнулся и сказал:
— Здравствуйте, Наталья Николаевна! Вон у вас как много детей! Давайте я кого-нибудь себе заберу. Девочку или мальчика.
— Девочку я вам не отдам, — сказала Наталья Николаевна. — А вот парочку мальчиков — пожалуйста. Тимулина и Антона. Вот этих двоих озорников.
Тимулин ткнул Антона в бок. У того сделалось растерянное лицо.
Антон понимал, что воспитательница их не отдаст, но почему-то обеспокоился, и у него затряслась нижняя губа. А Люба Маранц вдруг громко заплакала.
Наталья Николаевна сказала:
— Ты что плачешь? Ведь я тебя никому не отдам!
Люба сказала сквозь слёзы:
— Мне их жалко. Тимулина и Антона. Я не хочу, чтобы их отдавали!
Наталья Николаевна сказала:
— Вот так, Сергей Павлович. Тут уж ничего не поделаешь. Никого я не могу вам отдать. Они у меня все очень дружные ребята. Правда?
И все закричали:
— Мы — дружные ребята!
Сергей Павлович закрыл уши — так громко все кричали, — засмеялся и сказал:
— Ну, что ж делать… Раз они все такие дружные — значит, я никого и не возьму. До свидания, Наталья Николаевна! До свидания, Люба! Ты хороший товарищ. До свидания, ребята!
Все стали кричать „до свидания, до свидания!..“ и долго махали ему руками. Тимулин спросил:
— Наталья Николаевна, а это кто был?
— Учитель, — сказала Наталья Николаевна. — Из той школы, где вы когда-нибудь будете учиться.
— Вот здо́рово! — сказал Тимулин. — Мы придём в школу, а он нас уже знает.
Антон молчал. Он думал: у него есть два товарища — Вася Карасёв и вот Тимулин. Но Сергей Павлович, учитель, сказал Любе, что она хороший товарищ. Это он её похвалил. А чей она товарищ? Его, Антона, и Тимулина тоже. А они об этом даже не знали. Вот как бывает удивительно: у тебя есть хороший товарищ, а ты про это даже не знаешь.
Радуга
Антон поехал на дачу.
В прошлом году он уже жил на этой даче и сразу всё узнал. Узнал хозяев, и хозяйского сына Гену, и веранду, и кусты, и яблони. Яблони цвели, и по утрам Антон собирал опавшие белые цветы — как в прошлом году.
Но улицу было не узнать. Её заасфальтировали. И каждое утро по улице мимо дачи проезжала большая синяя поливальная машина. Из машины, как из фонтана, била вода; только у фонтана вода бьёт вверх, а у машины била вперёд. Солнышко засматривалось на эту весёлую, рассыпчатую воду и отражалось в ней семицветной радугой. Антон всегда выбегал за ворота — посмотреть на машину, на фонтан и на радугу. И ребята с других дач выбегали тоже.
Однажды Антон проснулся рано. Он выглянул за ворота — машины ещё не было. Он пошёл в сад. Мама уже уехала на работу, а бабушка полезла в погреб за молоком. Антон сошёл с сухой дорожки в траву, и у него сразу промокли ноги. А небо было ясное, и солнышко уже пригревало. Почему же трава была мокрая?
Антон нагнулся и увидел: на каждой травинке дрожит маленькая капля воды. Антон сорвал одну травинку, осторожно поднёс к глазам и рассмотрел каплю. Капля была совсем круглая, но сидела на травинке спокойно, не скатываясь, Антон чуть-чуть качнул травинку. И вдруг капля, которая только что была совсем бесцветная и прозрачная, запестрела, зарябила, заиграла самыми разными цветами. В ней тоже оказалась маленькая радуга.
Антон закричал:
— Бабушка! Бабушка! Скорей!
Бабушка как раз выходила из погреба. Она так заторопилась, что чуть не уронила кастрюлю с молоком.
— Что случилось? — спросила бабушка запыхавшись.
Антон сказал ей очень тихо:
— Смотри, бабушка, смотри!
Бабушка увидела разноцветную каплю. Она сказала:
— Коси, коса, пока роса! Это росинка, капля росы.
Антон сказал:
— А в росинке радуга. Ты видишь?
— А как же! — сказала бабушка. — Солнышко отразилось, вот и радуга. Роса-то ведь чистая! Чище всего на свете!
Антон высунул язык — он хотел слизнуть росинку, раз она такая чистая. Но передумал:
„Слизнёшь эту самую росинку — и радуга пропадёт“.
Мальчики и велосипеды
Гена катался на велосипеде по улице. Рядом с ним бежал Серёжка с той же дани. Серёжка ждал, когда Гене надоест и он даст ему тоже покататься.