Выбрать главу

Я спросил Александру Алексеевну о самом подвиге, слегка усомнившись в возможности заткнуть пробоину своим телом. Но в ответ услышал возмущённую отповедь о том, что она специалист по французской литературе, а не военно-морскому делу. И не хорошо бывшему фронтовику проявлять такое недоверие.

Евреи не воевали. Действительно, евреи не воевали. Но в числе первых пяти дважды Героев Советского Союза и самым видным из них был еврей-летчик Яков Смушкевич. (Выдающийся полярный и военный летчик Михаил Водопьянов восхищенно назвал его «рожденный летать»).

Яков Смушкевич родом из Литвы, именем которой была названа 16-я стрелковая дивизия. Но почему она Литовская, а не Еврейская, если самый большой процент в ней составляли вильнюсские, каунасские, шяуляйские, кибартайские и другие евреи? Трудно непосвященному ответить на этот наивный вопрос.

Еще в финскую войну первым в СССР артиллеристом, получившим звание Героя Советского Союза, был старший лейтенант Маргулис — тоже не бурят.

Говорят, что на Северном флоте и сегодня антисемитизм меньше не только, чем на других флотах, но даже меньше, чем в среднем по Советскому Союзу.

Кое-кто объясняет это большим количеством прославленных морских офицеров-евреев. Особенно, подводников. Во время войны вся страна знала командира подводной лодки Героя Советского Союза Фисановича. Это был знаменитый тандем Героев-подводников, друзья-соревнователи Фисанович и Иоселиани. Еврей и грузин.

Грузин? Иоселиани? Мне сказали, что Иоселиани грузин. Правда, мне сказали, что Куников — русский, Доватор — белорус и т. д.

Вот если бы в части появился еврей трус, весь фронт немедленно узнал бы о трусости евреев. Но ведь для этого знания вовсе не нужны факты. Евреи сидели в Ташкенте.

И тем хуже для факта, если это не так. Тем более что факт, как говорит мой родной Центральный Комитет, сам по себе ничего не значит, если он не освещен ярким светом Марксизма-Ленинизма.

А уж если даже еврей — основоположник этого бессмертного учения был антисемитом, то чего же требовать от тех, кто, впитав в себя антисемитизм с молоком матери, считают себя последователями основоположника?

ТРУС

В ту пору мы учились на втором курсе. Веня предупредил меня, что я единственный, кому он может рассказать эту проклятую историю.

В тяжелую послевоенную пору Веня добавлял к своей нищенской стипендии нежирный приработок — ремонтировал в квартирах электрические сети, чинил бытовые электроприборы, короче — работал электриком.

Трудно представить себе, что значит совмещать занятия в медицинском институте с работой. А тут еще адский быт в общежитии и хроническое недоедание. Поэтому высокий стройный парень двадцати трех лет, донашивавший фронтовую гимнастерку, не казался героем-любовником. А главное — не ощущал себя таким даже в студенческой среде.

Поэтому он очень удивился и даже растерялся, когда молодая красивая бабенка, хозяйка квартиры, где он ремонтировал электричество, стала с ним заигрывать.

Его состояние понравилось хозяйке. Она не училась в институте и не работала. У нее в этом не было ни необходимости, ни потребности. Муж служил директором мясокомбината. Свое материальное положение она вполне могла считать царским. Старше Вени всего лишь на год, она была куда опытнее электрика, тем более что опыт этот подкреплялся одним из самых сильных инстинктов.

Заигрывание хозяйки мешало Вене работать. Ее тесный ситцевый халатик очень плотно облегал красивую фигуру, а со стремянки открывался умопомрачительный вид на пышный бюст во всем великолепии.

Хозяйка щедро расплатилась за работу и предложила Вене перекусить.

Постоянно голодный студент забыл, что на свете существует такая роскошь — яичница с нежнейшей ветчиной, давно невиданный белый хлеб, щедро намазанный маслом, и рюмка замороженной водки. Затем последовала вторая рюмка. Хозяйка, которой каким-то образом передавались Венины желания, наполнила еще одну рюмку и подложила ветчины.