Я не сразу понял, что она имела в виду. Но, проследив за её взглядом, догадался, что речь идёт о красивой матери семейства. Действительно, несколько раз я замечал, что она меня внимательно осматривает. В какой-то момент, явно уловив недовольство моей жены, незнакомка подошла к нам. Интересно, где у них та высокочувствительная антенна, которая так точно воспринимает частоту колебаний ревности другой особы? И когда говорят об интеллектуальном преимуществе мужчин, чему я не очень верю, я задумываюсь над удивительными механизмами восприятия женщинами мыслей и чувств, недоступных восприятию мужчин. Так дельфины слышат ультразвук, абсолютно недоступный уху человека.
— Простите мне, что я так внимательно смотрю на вас, но вы удивительно, ну просто удивительно похожи на моего отца. Ну, просто как близнец.
Тут я вспомнил старые истории, вспомнил, что всегда был на кого-то похожим. Разговорились. Подошёл к нам и её муж. Выяснилось, что они из Москвы после двух тяжелейших лет отказа. Узнав, что мы из Киева, женщина, представившаяся Тамарой, сказала, что она тоже родилась в Киеве.
— Мне почему-то кажется, — сказал я, — что ваш отец был врачом.
Супруги посмотрели на меня с явным удивлением.
— Да, — как-то очень несмело ответила Тамара. — Мой отец был ортопедом-травматологом.
— В таком случае, Тамара, я продолжу вас удивлять. Ваша девичья фамилия — Абелева. А ваш отец работал в первой клинике киевского ортопедического института. И оставил о себе самую добрую память.
— Всё верно. Но откуда это вам известно?
Тут уже и мы — жена, сын и я представились. Я рассказал о начале моей работы в ортопедическом институте, о том, как все считали меня двойником доктора Абелева. Приятным было общение с этой семьёй. Феликс, слегка смущаясь, рассказал, что он, окончил Московский авиационный институт, но никакими авиационными тайнами не владел. Не это, по-видимому, было причиной отказа, а то, что он автор сценариев мультипликационных фильмов «Ну, заяц, погоди!» Популярность этих фильмов была нам известна. Возможно, была и другая причина отказа. Возможно, для отказа вообще не нужна была причина. Кто знает?
Так благодаря дочери моего двойника состоялось наше знакомство с замечательной семьёй Канделей — Тамарой, Феликсом, Женей и Алёшей.
Июль 2008 г.
Крупицы правды
К этой теме почему-то не решался подступить долгие годы, хотя она тяжелым грузом увязла во мне. Как танк в непроходимом болоте. Наконец, она до предела сжала пружину моего терпения. Взвела курок. Для выстрела надо было только нажать на спусковой крючок. И вот крючок этот появился — обстоятельная и убедительная работа о том, как над Рейхстагом водрузили знамя Победы, и кто за это получил звание Героя Советского Союза вместо тех, кто действительно должен был получить. О том, что в истории со знаменем Победы не всё чисто, я догадывался ещё будучи правоверным коммунистом, старавшимся свято верить в любую официальную ахинею.
Я понимал, что фотография героев, водружавших знамя, установочная, что она не могла быть сделана во время боя в Рейхстаге. Понимал. Но…
Но выстрел, в конце концов, должен был состояться. Упомянутая работа о знамени Победы нажала на спусковой крючок. Танк, увязший по самое днище, из непроходимого болота натужно, с трудом вытаскивает долг перед потомками. Кроме официального вранья историков, необходимы пусть хотя бы жалкие крупицы правды очевидцев.
Это написала замечательный поэт, фронтовичка Юлия Друнина. Как это здорово, образно и правдиво! Лучше сказать невозможно.
Я тоже раз видел рукопашный. Не тот, в котором участвовал в первые дни войны. Тот рукопашный бой в траншее, можно сказать, я не видел. Мне некогда было его разглядывать. Я даже не помню, как он закончился. Помню только, что мы остались в траншее. Менее десяти красноармейцев. И несколько трупов — наших и немцев. Нет, рукопашный, который я видел, произошёл 4 августа 1944 года.
Три танка гвардии лейтенантов Анатолия Сердечнева, Алексея Феоктистова и Иона Дегена получили приказ выйти на исходную позицию для атаки.
Чудо! Исходная позиция находилась точно на линии государственной границы с Германией! На границе между Литвой и Восточной Пруссией.
Обычная нехорошая дрожь в коленках при выходе на исходную позицию полностью подавилась сознанием того, что мы наконец-то после трёх с лишним лет оккупации нашей земли вышли на границу, что мы будем первыми, кто, войдя в Германию, начнёт мстить за все злодеяния, совершённые немцами на нашей земле.