— Если кто-то не верит в Бога, ну что ж, — сказала Репсиме, — можно поставить свечу в память о зодчем, воздвигшем это чудо.
В Бога я уже верил. Но не знал, что еврею не разрешено ставить свечку в христианском храме. Господь, вероятно, простил мне этот грех, как и многие другие, совершённые, возможно, из самых добрых побуждений.
Если уже заговорил о церкви, не могу не упомянуть монастырь Гегард, расположенный в замкнутом амфитеатре в горе, к которой добраться непросто. Далековато до ближайшего населённого пункта, до села Гарни. С женой мы объездили чуть ли не весь мир. Но нигде, ни в одном храме я не видел такого количества скульптур, — и каких скульптур! — как в этом монастыре. А главное, что нас просто ошеломило, церковь неописуемой красоты, полностью вырубленная в скале. Описание этой церкви могло бы заполнить всё пространство очерка. Поэтому, становясь «на горло собственной песни», ограничусь только упоминанием её посещения.
Во время поездки в очаровавший нас Дилижан мы выкроили несколько часов, чтобы увидеть Севан. Был прохладный ветреный день. Мы проголодались и зашли в пустой ресторан на берегу озера. За мраморной стойкой бара буфетчик и официант играли в нарды. Мы заказали форель, знаменитую севанскую форель.
— Форель? — дуэтом изумились буфетчик и официант. — О какой форели вы говорите? Есть только треска. Мороженая.
— Вонючая, — добавил официант, чтобы окончательно испортить нам настроение.
Печальной была та поездка на Севан, да и сам вид мелеющего, будто умирающего озера. Умирающего по вине властей. И, конечно, снова зашел разговор о многострадальной истории армян. Удивительно! Почему-то не боялись в нашем присутствии заниматься антисоветчиной. То есть в присутствии по меньшей мере двух коммунистов — Репсиме, коммуниста не рядового, и меня.
Уже не вызывало удивления, что в доме врача, архитектора, художника, учителя мы видели трехтомную «Историю Армении». И даже в квартире рабочего. К нему мы попали случайно.
Узнав, что мы в Ереване и остановились в гостинице «Ани», к нам пришел известный спортсмен, мой старый пациент, и пригласил в гости — причем не в ресторан, а в дом своих родителей, так что отказаться было не возможно. Как-то в Киеве, когда он после операции приехал на очередной осмотр и привёз мне в подарок бутылку армянского коньяка, я пригласил его к нам распить эту бутылку. Жена приготовила очередную закуску — яичницу с ветчинно-рубленной колбасой. Это к марочному коньяку! Здоровенный спортсмен давился этой едой и рассказывал, какие блюда готовят в Армении. Рефреном к каждому блюду было «Так кусно! Так кусно! Так кусно!»
Двухкомнатная квартира в заводском доме. Во всю длину комнаты — уставленный яствами и напитками стол, за которым собралось человек двадцать гостей. Напротив нас — симпатичный директор завода со своей миловидной женой. Он — сосед рабочего. Квартиры одна напротив другой. На книжной полке несколько книг, и среди них три тома «Истории Армении», о чем я не преминул сказать жене и сыну. Услышав, о чем я говорю, директор удивился:
— А как же иначе? Народ не может существовать, не зная своей истории.
Конечно, он был прав. Но историю моего народа я узнал, когда мне уже минуло тридцать лет, да и то подпольно.
А с мангала на балконе то и дело приносили шашлыки и кебаб потрясающей вкусности, жареная баранина, да еще с красным маринованным перцем была просто божественной. Вот оно о чём говорил в Киеве спортсмен, завершая восклицанием «Так кусно! Так кусно! Так кусно»! Вина одно другого лучше. Дивные коньяки. Но главное — радушие большой дружной семьи, частью которой мы ощутили себя с первой же минуты. Тосты сменялись рассказами, рассказы — песнями. По поводу одной мы даже заспорили. На имевшейся у нас израильской пластинке была записана песня «Финджан», слов на иврите я, разумеется, не понимал, но мелодия мне очень понравилась. И вдруг эту песню, конечно по-армянски, запели в доме рабочего. Я удивился, откуда в Армении знают израильскую песню.
— Да нет, это армянская песня, — сказал директор.
Я возразил. Директор не стал спорить, но заметил, что у евреев и армян много общих имен, почему бы не быть и общим песням.