Поэтому сейчас, когда я уже не ярый коммунист, каким был в должностях от командира танка до командира танковой роты, несколько иначе воспринимаю соображения танкиста, командира «тигра», воевавшего против меня.
Воевать он начал в конце 1943 года. К мирному населению не прикасался. Даже, в отличие от меня, против пехоты фактически не воевал. Только против танков. О! Я хорошо помню, что такое «тигр»!
Я хорошо помню, как, побив все рекорды скорости танка, мы драпали, увидев «тигры» в засаде. Третий танк, в котором я воевал, был подбит «тигром». С механиком-водителем мы выскочили и трое суток прятались на кладбище в склепе, рядом с которым стоял «тигр». Может быть, тот самый, который подбил нас.
Последнее наступление. Январь 1945 года. «Тигр» нагло, безбоязненно, не маскируясь, стоял перед опушкой леса, и в течение примерно двух минут уничтожил шесть тридцатьчетвёрок, в которых командирами были только что выпущенные из училища младшие лейтенанты, даже минуты ещё не бывшие в бою. Шесть тридцатьчетвёрок из десяти, которые колонной, неизвестно как и неизвестно откуда, появились и подставились «тигру». Представляете себе? Колонной! Как на параде! Четыре машины, прыгая под огнём по заснеженному полю, мне удалось увести в укрытие, за которым прятались мои танки. Я до сих пор в глубине души горжусь тем, что моя тридцатьчетвёрка хоть в малейшей мере сумела отомстить этому «тигру». Мы уничтожили его.
Тридцатьчетвёрка против «тигра», что Давид против Голиафа. Нет, некорректно это сравнение. Это только, если сравнивать металл. Беда в том, что тридцатьчетвёрке очень редко доставалась голова Давида. А в «тиграх» сидели не тупые Голиафы. Нет, в них были умеющие думать и воевать. Но откуда могли появиться головы для тридцатьчетвёрок, если в танковом училище значительную часть времени будущие командиры занимались гениальным учением Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина и строевой подготовкой, а из танка почти не стреляли. Представляете себе, как мне на командирском сидении был необходим строевой шаг? А этот самый танковый ас, по его описанию, прошёл длительную и очень серьёзную подготовку, которая мне и не снилась.
Интересно, как бывший командир «тигра» сравнивает немецких танкистов с советскими. Пишет, что за каждого немецкого танкиста можно было отдать пять советских. А за каждого советского — двух американских. Не знаю, как эти коэффициенты подходят для определения качества танкистов. Попробую по-другому. Сравнением количества уничтоженных немецких и советских танков с 22 июня 1941 года до 9 мая 1945 года. По данным советской статистики. Немецких уничтожено 32 500. Советских — 96 500. Советских почти в три раза больше, чем немецких. Так что можно было бы возразить немецкому танковому асу, что не пять за одного, а только три. Но, возможно, у него другая статистика.
Мне трудно оценить по этой статистике качества танкистов потому, что вспоминаю о Прохоровском танковом сражении. В ту пору я находился в училище. Нам, курсантам рассказывали о нём, как о величайшей победе советских танкистов. 12 июня 1943 года в немецкой танковой дивизии Лайбштандарт СС погибло 39 танкистов, в дивизии Тотенкопф — 69. В Пятой советской танковой армии, воевавшей против этих дивизий, — 1304. А всего во время Прохоровского сражения у немцев было убито 149 и 33 пропали без вести. А в Пятой танковой армии более 10000 убитых и раненых. Так что трудновато сравнивать. Хотя и статистика.
Что касается меня, советской статистике я перестал верить ещё в студенческую пору, ещё не излечившись от мировоззрения, которым болел с детства. Дело в том, что летом 1948 года в городе, в котором я учился, вспыхнула тяжёлая эпидемия салмонелёза. Студенты и я, третьёкурсник, в их числе, немедленно без всякой команды включились в тяжёлую работу. По официальным данным в городе во время эпидемии умерли четыре человека. Из этих четырёх только на месте моей работы, я видел шестнадцать умерших. Советская статистика.
А вот из моего личного опыта еще один пример советской статистики. Утром 13 марта 1961 года, когда Куренёвку затопила лавина грязи, хлынувшей из Бабьего яра, я начал оказывать помощь пострадавшим в катастрофе (с маленькой буквы). Пятьдесят шесть часов не выходил из операционной. Официально сообщили, что погибли сто сорок семь человек. Один из первых раненых, поступивших в нашу больницу, рассказал мне, как лавина полностью погребла трамвай. Вы представляете себе киевский трамвай в час пик? Со спрессованными пассажирами. Думаю, в одном трамвае было более ста пятидесяти человек. А таких трамваев было семь. И троллейбус. И рейсовый автобус. Но транспорт это только часть трагедии. На третьи сутки по секрету нам неофициально сообщили, что пока известно о двух тысячах погибших. А сто сорок семь продолжало оставаться официальной цифрой. Сколько раз по сто сорок семь было в конечном итоге, я и сейчас не знаю. Советская статистика.