Выбрать главу

— Могу сказать тебе с точностью до одной минуты. За пятнадцать минут до встречи, значит в двенадцать часов пятнадцать минут.

Именно в это время я держал в руках желанный том в книжном магазине в Рамат-Гане.

Дни Москвы

Количество моих необычных встреч уже давно зашкалило за все возможные вероятностные пределы. И сейчас, сидя рядом с женой в последнем ряду мемориала Красной армии на берегу Средиземного моря в Нетании, вполуха слушал речи официальных лиц, посвящённые дням Москвы в Израиле. У грандиозного памятника собрались ветераны Красной армии, в среде которых, вероятно, я был самым молодым, и приехавшие из Москвы ветераны Советской армии, воевавшие в Афганистане и в Чечне. Скука исчезла мгновенно, как только мужской хор Сретенского монастыря запел (а капелла) песни времени Отечественной войны. Это действительно были молитвы!

Солнце уже погрузилось в море. Ветераны поспешили к автобусам. Опекавший меня интеллигентный и симпатичный представитель правительства Москвы ввёл нас в роскошный ресторан гостиницы «Рамада», когда уже за всеми столами почётные гости держали в руках бокалы или рюмки. За одним из столов осталось три свободных места. Их заняли моя жена, представитель правительства Москвы и я. Напротив меня сидел мужчина средних лет с Золотой звездой Героя Российской Федерации. Разговорились. Он депутат Московской городской думы, бывший полковник, воевавший на Кавказе. Я тоже воевал на Кавказе. Но, то была другая война. Кроме нас с женой, за столом из десяти человек ещё одна израильтянка, заместитель мера Ашкелона. Все остальные — москвичи. Член правительства Москвы представил меня. Тут же с рюмкой в руке ко мне подскочил относительно молодой человек:

— Дорогой! Я пью за вас, за ваше здоровье, за ваше долголетие. Мой дед тоже был танкистом. Орлов. Может быть, вы слышали?

— Орлов? Сергей Орлов?

— Да, — с удивлением ответил внук.

Я поставил на стол бокал с чудесным вином, взял стопку водки, выпил и начал декламировать:

Его зарыли в шар земной, А был он лишь солдат. Всего, друзья, солдат простой, Без званий и наград.

Сергей Орлов!

Я рассказал внуку, Степану Орлову, кандидату экономических наук, депутату Московской городской думы, как летом 1945 года его дед, замечательный поэт, единственный, кроме, Константина Симонова, был опознан мною среди примерно тридцати или сорока незнакомцев, сидевших в небольшом зале. Все они имели отношение к литературе. Пришли послушать, как я читаю стихи, написанные на фронте. Только он один был с обгоревшим лицом. Значит танкист. Значит знаменитый Сергей Орлов. Только он единственный, сидевший в последнем ряду враждебной аудитории, почти после каждого стихотворения осторожно складывал ладони в подпольных аплодисментах.

— Складывал обгоревшие ладони, — добавил внук, Степан Орлов.

Всё так не однозначно. У меня, израильтянина, претензии к России. Достаточно оснований для отрицательного отношения. Но ведь в течение дня я общался с двумя обаятельными представителями правительства Москвы, так доброжелательно относящимися к моей стране. И встреча с внуком любимого поэта Сергея Орлова. И за столом ещё пять депутатов Московской городской думы. Их сердечное отношение, их искренние рукопожатия ощущались именно израильтянином. Вы хотите сказать, что не они определяют политику своей страны. Кто знает? Но, даже, если исключить международные отношения, смогу ли я забыть объятия и поцелуй внука Сергея Орлова?

Тревога

Жене, и мне, и родителям нашего внука необходимо прилагать немалые усилия, чтобы даже намёка на тревогу у нас никто не заметил. Внук служит в специальном подразделении, которым гордится Армия Обороны Израиля. Несколько дней назад он предупредил, что в течение некоторого времени связи с ним не будет. В таких случаях вопросов не задают.

Специальное подразделение. Тысячи юношей, только что окончивших школу и призванных в армию мечтают стать солдатами этого подразделения. Конкурс невероятный. Притом, что всем известно, насколько риск службы в этом подразделении превышает обычный в армии. Притом, что всем известно, какие гигантские немыслимые моральные и физические усилия необходимы солдату этого подразделения.

Мы вслушиваемся не только в содержание последних известий, но даже в интонацию дикторов, отлично понимая, что не обо всех операциях нашей армии сообщают немедленно. Если вообще сообщают. А иногда об этом случайно узнаёшь только из иностранных средств массовой информации. Чаще всего, как об «очередном проявлении израильской агрессии». И чаще всего на это Израиль не реагирует.