— Да, я хорошо знаю Майера. Это честный рабочий и честный человек, немало пострадавший от нацистов. Мы предоставили ему квартиру его однофамильца Майера и тоже Карла, бежавшего недавно вместе с фон Трахтенбергом. Мы тогда даже посмеялись над этим совпадением. А оказывается, что вышло очень кстати, — сказал Насс.
— Это, наверно, один из тех фрицев, что шел тогда за гробом с этой самой Надькой, — предположил Глебов.
— Да! Это, несомненно, из той же группы, — подтвердил я. — Итак, товарищи, дело осложняется. И нам надо подумать над тем, как действовать дальше.
Просидев около часа и обсудив разные планы, мы наконец нашли нужное решение.
Осмотр замка затянулся, а различные охотничьи домики, пристройки, парк, озеро, летняя ротонда и подземные ходы к реке оказались настолько интересными, что мои гости возвратились только к семи часам вечера, очень довольные своей экскурсией.
— Напрасно вы не поехали с нами, мистер Першинг, — сказал Миронов. — Там не только гроты и подземелья, а дух, веяние минувших эпох… Так сказать, история феодальной Германии.
— Неинтересно. Я равнодушен ко всему тому, что не является делом. Это — развлечение, а газета — дело.
— Ну нет, — заспорил Володя. — Каждая такая поездка обогащает человека, увеличивает его знания. Нет, я не могу согласиться с вами.
— Нужная поездка! — решительно сказал Рудин. — Да и для работы дает обилие любопытного материала.
Они пошли помыться и переодеться с дороги, я же с американцем стал дожидаться их к ужину.
— Ну как статья? Уже написали? — поинтересовался я.
— Идет… не очень, правда, легко, но основной набросок уже есть. Теперь похожу еще по городу, наберусь внешних, так сказать, иллюстративных впечатлений для общего тона и верного рисунка статьи, — сказал он.
— Желаю успеха! С удовольствием почитал бы ее, — сказал я.
— О-о! Я покажу ее вам перед тем, как отсылать в газету, — пообещал Першинг.
Гости собрались к столу. Ужин затянулся, и только часов в девять Володя вспомнил о театре.
— Вот здорово! А ведь мы уже упустили театр, — сказал он.
— Ничего. Пойдете завтра, тем более что я сегодня буду занят и не смогу быть с вами.
— А ведь завтра мы уже хотели уезжать, — сказал Миронов.
— Задержимся еще на сутки, друзья, — предложил американец. — Если мы, конечно, не в тягость хозяину. — Он вопросительно взглянул на меня.
— Наоборот. Мне приятно ваше общество. Оставайтесь еще на денек-другой, а уже потом, побывав в театре, направитесь дальше.
Корреспонденты вопросительно глядели на Миронова.
— Хорошо, товарищи. Останемся еще на один день, но послезавтра в путь. Решено?
— Решено! — в один голос ответили Рудин, Володя и Запольский. Американец молча кивнул головой.
После ужина, когда все разошлись по своим комнатам, я задержал Эльфриду Яновну.
— Сегодня я не смогу побеседовать с вами. Буду очень занят.
Она понимающе кивнула.
— Давайте завтра вечером. Хорошо? — сказал я.
Она посмотрела мне в глаза и тихо ответила:
— Я приду.
И быстро вышла из комнаты.
Ночью я долго работал над внеочередным донесением в штаб. Подробно и точно рассказав о приезде и поведении американского корреспондента, я сообщил и о визите рабочего Майера, и о том, что намереваюсь делать дальше. Заканчивая рапорт, я просил немедленно выяснить, кто такой Першинг и как он очутился в Шагарте.
Закончив доклад, я запечатал и прошил его, и дежурный мотоциклист умчался с ним в штаб.
Рано утром меня вызвали к прямому проводу. Говорил генерал. В осторожных, завуалированных фразах он выразил удовлетворение по поводу моего донесения.
— Ваша поэма интересна, срочно направляем вам комментарии к ней. Возможно, что кое-какие стихи будут переложены на музыку и ее станут петь не только наши, но даже и иностранные артисты. Не бросайте поэзии, вам удаются стихи. Убежден, что из вас со временем выйдет крупный поэт. Сообщите поподробнее о здоровье нашего друга. Как он себя чувствует, прошла ли нога? Передайте ему привет и помните, что его надо беречь и лечить, он очень дорог мне по прошлой работе.
Я ответил, что «друг» поправляется, что мы «оберегаем» его и что когда он будет вполне здоров, то заедет к генералу на денек-другой в гости.
— В свою очередь могу сообщить, — сказал генерал, — что полковник Матросов уже поправляется; скоро он будет с вами, но вы до нашего приказа оставайтесь в Шагарте, на том же деле.
— Счастлив узнать, что операция прошла хорошо. Быстро выздоровел Андрей Ильич, — порадовался я.