– Ага. И с Кантом завтракал, – пробормотала Киони из-за ноутбука, старательно ни к кому конкретно не обращаясь.
– Вампиры вообще хорошо сохраняются, – сказал Ян, не обращая внимания на Киони. – Особенно при регулярном питании чужой жизненной энергией. Разве вы этого не знали? Ирма…
Ян умеет произносить женские имена. Но Ирма не обратила на его сладкий тембр ни малейшего внимания.
– Что же настоящий вампир будет делать в этом скопище придурков? Ирма, совершенно невзначай, покосилась на Киони.
– От них, на самом деле, очень много пользы. От придурков. – Ян тоже, совершенно случайно, покосился на Киони. – Можно гулять по городу ночью, не притворяясь обычным человеком. А главное, что бы ты ни делал, люди все спишут на выходку валяющей дурака молодежи. На молодых бездельников, играющих в вампиров. Одиночка в плаще, гуляющий по подворотням, прячущийся в тенях и пристраивающийся следом за хорошенькими девушками, может привлечь внимание. Даже городской житель, привыкший думать только о себе, может вызвать полицию, заметив такое. Совсем другое дело, когда по улице с музыкой и гамом протопала стая играющих в вампиров придурков. Тут даже самый настоящий вопль из подворотни не привлечет внимания. Сочтут за продолжение игры. Понимаете, Ирма? Лист надо прятать в лесу. Или хотя бы в стопке листов для гербария.
Ирма усмехнулась, открыла рот – но в этот момент в комнату повалила свита Вирталь, стало людно и шумно.
– Не соизволят ли Ее Величество оказать мне честь вести машину?..
– Одному такому уже оказали честь, так он умудрился восемь танков дюжине зергов скормить…
– Кто-то, не будем уточнять кто, четыре крейсера прямо под горсть гостов подвел, так что чья бы…
– Мальчики! Господа… – Вирталь понизила голос и выдержала паузу. Все ее пажи послушно заткнулись. – Всем спасибо, все свободны. Сегодня королева сама поведет своего германского жеребца.
Вирталь оглядела гостиную. Задержалась взглядом на Ирме.
– Вы с нами, господа? Киони? Тогда вперед за вашей королевой! Все на вторую сагу о «Блейде», враге рода вампирского!
Снаружи было прохладно и почти стемнело. В октябре всегда темнеет вот так, как-то непривычно быстро после долгих летних вечеров.
Вирталь, ее трое пажей и Киони утрамбовывались в розовую «Ауди». Вирталь уже успела включить в машине свое извечное «Christ and the pale queens mighty in sorrow», и сквозь бесконечно повторяющуюся фразу пробивались лишь обрывки:
– В Москву?..
– Нет, господа, ваша королева не желает дышать грязным воздухом и ползти по кольцу…
– В Балашиху? А там есть…
– Все там есть…
Звездочет открыл свою «Ниву», кисло посмотрел на Яна, но все же спросил:
– Ян, ты с нами?
Ян покосился на свой мотоцикл, потом на Ирму. Стрельнул глазами по ее ножкам…
Подошел к «Ниве» Звездочета и распахнул заднюю дверцу:
– Прошу вас, Ирма.
Ирма, мило улыбаясь, сделала книксен и полезла на заднее сиденье – и все это, не отпуская моей руки. Ян поджал губы и сел вперед.
Тронулась «Ауди» Вирталь, за ней мы. По расстоянию до Балашихи недалеко, но по времени – почти как до Москвы. Придется ехать поперек двух радиальных шоссе, идущих от Москвы, так что почти весь путь по проселочным дорогам.
– А как красиво кое-кто говорил, – сказала Ирма, косясь на затылок Яна. – Я почти поверила, что он всамделишный упырь. И тут этот всамделишный упырь все бросает и в щенячьем восторге отправляется смотреть второго «Блейда»…
Ян не спешил отвечать. Скрипя кирпичной крошкой, мы проехали подъездную дорогу и уже разворачивались, выбираясь на дорогу к поселку. Ян внимательно смотрел в боковое окно, туда, где вдали виднелся поселок. Словно высматривал, не едет ли знакомая машина.
Потом обернулся к нам и внимательно посмотрел на Ирму.
– Есть куда более интересные вещи. Почему-то люди, активно не верящие в упырей, носят большие крестики. Я даже думаю, что серебряные. И это при том, что на спине у них гордо значится цитата из Ницше, в адаптации для гарлемских школ.
Вместо ответа Ирма широко улыбнулась, скинула туфли и забралась на сиденье с ногами. В тесной «Ниве» особенно не развернуться, Ирма невольно привалилась ко мне на плечо. Но не стала беспокоиться по этому поводу. Наоборот, еще и обняла меня. И все это – широко улыбаясь Яну.
– И чесноком от кого-то пахнет, – сказал я. – Звездочет, это не у тебя в бардачке чеснок маринуется?
– Не смешно, – сказал Звездочет. Но принюхался и признал: – Чесноком правда тянет откуда-то…
На миг тело Ирмы напряглось – теперь, когда она прижалась ко мне, я это хорошо чувствовал.
– Это хорошо, что мне наконец-то довелось встретиться с настоящим упырем, – сказала Ирма Яну. – Просто замечательно. Потому что меня давно мучает вопрос: ну допустим, они есть, эти вампиры-упыри-верволки. Но откуда же они появились?
– Да, этот вопрос сразу превращает все истории про вампиров в сказки… – сказал Звездочет.
Ян посмотрел на Звездочета и сморщился, словно от зубной боли. Но сдержался. Не спеша сложил пальцы, хрустнул суставами, потом меланхолично сказал:
– Для кого-то и вращение Земли сказка. Но это же не повод, чтоб?
– Да? Ну так объясните нам, пан нетопырь, – сказала Ирма.
– Легко, – сказал Ян. – Но это долгая история.
– Ага, – усмехнулась Ирма. – Началось. Сказки, ласки, смазки – а потом отмазки.
– Мы разве куда-то торопимся? – спросил Звездочет. И тоже ухмыльнулся. – Если что, я могу вести помедленнее.
– Боюсь, кое-кому это все равно не поможет, – сказал Ян, глядя на Звездочета. – Он не поймет, даже если будет конспектировать, а я буду объяснять по слогам.
– Вот только не надо уводить разговор в сторону, сводя все к перепалке, пан нетопырь, – нахмурилась Ирма. – Дешевый трюк. Ну так откуда же вы, упыри, взялись?
Ян пожал плечами.
– Весь мир – игра.
– Не вижу связи между заявленной вами позицией и этим пошлым трюизмом, пан нетопырь, – холодно сказала Ирма. Потом улыбнулась и сладко потерлась головой о мое плечо, косясь на Яна.
– Не нужно пошлых трюизмов, – сказал Ян. – Весь мир игра – в самом буквальном смысле.
– Все, пора тебе завязывать с Фоллаутами, – сказал Звездочет.
– На дорогу смотри лучше, – сказал Ян.
– Что же это за игра? – спросила Ирма. – Стратегия? Ролевка? Шутер? Любовные приключения?
– Все вместе. Для мальчиков – войны, для девочек – свадьбы. Младшим сладости, старшим – пряности. На все тайности, на все странности… процитировал Ян. – Кто-то играл за Сталина и Черчилля во время Второй Мировой, а кому-то и детективного сюжетика за глаза хватает, или любовной интрижки.
– Такая игра никому не нужна, она же ничем не будет отличаться от реального мира, – влез Звездочет.
– Игра отличается от реального мира прежде всего тем, что это игра. В любой момент можешь бросить или переиграть. Любая ошибка исправима, в отличие от реальности. Игрок может расслабиться. Вот что в игре самое привлекательное. Все остальное второстепенно. Но к ботам, – Ян в упор взглянул на Звездочета, – к тупым ботам это не относится, конечно же. Для них чужая игра – самая настоящая жизнь. Единственная. Так что не умничайте, сударь Звездочет, а смотрите на дорогу.
Звездочет и в самом деле заговорился. Розовая «Ауди» уже оторвалась от нас так далеко, что и не видно за изгибами дороги.
– Здорово, – сказала Ирма. – Вы, пан нетопыть, потрясающе отыгрываете легенду про студенчество у Берна. Но к вампирам мы не приблизились ни на полшажка.
Она подняла лицо ко мне и сказала-выдохнула, почти касаясь губами моих:
– Правда, красавчик?
Ян прищурился, поджал губы. Холодно сказал:
– Умному хватит. А дуракам можно объяснять вечно.
– Я же блондинка, мне можно, – сказала Ирма и картинно захлопала глазами.
– Он на баги намекает, – хмуро сказал Звездочет. – Типа, как в каком-нибудь Фоллауте можно было бросить машину, но багажник, набитый полезным барахлом, переносился вслед за тобой в любую локацию. Причем даже без машины.