– И что? – спросила Ирма.
Я видел ее лицо сильно сбоку. И все-таки мне показалось, что-то в ее лице изменилось. У нее было такое выражение – словно в фильме про трудную жизнь актеров, когда хороший актер играет плохого актера, который неумело играет свою роль…
А может быть, и нет. Звездочет покосился на Ирму в зеркало заднего вида – но ничего такого не заметил, кажется.
– Ну, если наш мир чья-то игра, – сказал он, – то в ней движок должен быть куда сложнее, чем в каком-нибудь Фоллауте. Особенно просчет повреждений у людей. У нас же нет тупой одной единственной полоски хит-пойнтов, у нас-то все сложнее. И если бы наш мир был чьей-то игрой, то пока такой движок сооружали, в нем наверняка тучи багов поселились бы. Какие-нибудь области задания параметров, про которые все под конец работы уже забыли. И если у какого-нибудь бота какой-то параметр при установке вылез в непредусмотренную область, тогда может и глюк возникнуть. Что-нибудь вроде нечувствительности к пулевым ранениям или там колющим ранам. Как раз то, что приписывают вампирам.
– Ну да, – сказала Ирма. – К пулям нечувствительны, а солнечный свет убивает.
– Как раз это-то можно легко объяснить, – сказал Звездочет. – Скажем, для обсчета интенсивного воздействия сета на кожу бота вызывается подпрограмма, которая изменяет тот параметр, из-за левого значения которого бот превратился в бессмертного…
Он помолчал, потом нахмурился.
– Хотя нет, это все равно ничего не объясняет. Даже при таком раскладе вампиров не может быть.
– Это еще почему, сударь Звездочет? – Ян старательно вскинул правую бровь. У него это здорово получается – вскидывать одну бровь.
– Потому что рано или поздно глюканутого бота все равно убьют. Либо в самолете разобьется так, что никакой глюк не спасет. Либо под солнечные лучи угодит. А если этот глюк от бота к боту как-то передается…
– Через кровь, – сказал Ян.
– …то тогда бы они уже всю землю заполонили. Кто-то захотел, чтобы и его подружка жила вечно. А подружка любовника пожалела. А у любовника дети есть… Цепная реакция, как при делении урана. Весь мир бы уже из одних вампиров был.
– Все таки вы, простите, умный-умный, а дурак, – сказал Ян.
– Это еще почему?
– Потому что дважды два посчитать можете, а вот на дважды три ума уже не хватает.
– Да?
– Да. Вы когда-нибудь играли по сети?
Звездочет фыркнул.
– А что бы вы сделали, если бы какой-то монстр, которому на роду написано дохнуть от двух стрел, вдруг не подох даже после пятой? А потом и вовсе уделал вашу прокачанную по самое не могу аватару? Лишив всего добра? Поломав все ваши планы?
– Потер бы этот рассадник багов вместе со ссылкой в «Избранном», и всех делов.
– А если вы за этот рассадник заплатили на месяц вперед?
– Подумаешь, пара десяток… Здоровые нервы больше стоят.
– А если не пара десяток? – не отставал Ян. – А пара тысяч?
– Таких игр не быва… За игрушку вроде нашего мира, что ли? сообразил Звездочет.
– Так что бы вы сделали, если бы это была не двадцатка, а парочка тысяч?
– Тогда бы тамошним админам отписал. Чтобы пофиксили все что полагается, а мне мою аватару вернули, какой была. Вместе со всем добром. А может быть, и с компенсацией за моральный ущерб.
– То есть админы бы постарались все пофиксить?
– Ну, наверно. Пришлось бы. За две тысячи и засудить можно.
– А что стало бы с тем глюканутым монстром, который забил вашу прокачанную аватару?
Звездочет хмыкнул, поджал губы, опять смущенно хмыкнул.
– Ну… В принципе, да… Если так…
– Вот и я про то же, – сказал Ян. – Неужели Вы, сударь Звездочет, ни разу не задумывались, отчего даже в самых попсовых голливудских поделках вампирские кланы враждуют?
– Только не говори мне, что это они так контролируют свою численность, чтобы не пришел админ-лесник и не разогнал из всех. В смысле, пофиксил.
– Я этого и не говорил. Зачем же это говорить мне, – когда до этого может додуматься любой школяр-астрофизик, даже не отличающийся умом и сообразительность? По крайней мере, с маленькой помощью друзей…
– Да иди ты, Ян, со своими подколками!
Звездочет подчеркнуто сосредоточился на управлении.
– А вот я все же не понимаю, – сказала Ирма. – Если кое-кто такой умный и весь из себя такой упыристый, почему вместо охоты на орков мы едем на какую-до задрипанную попсню про вампиров? Звездочет, долго еще до Балашихи? Где там маршрутки останавливаются? Высади меня там.
– Орки могут оказаться и опасными, – пожал плечами Ян. – Мы-то не игрушечные вампиры, а всамделишные упыри. Выберемся, что бы ни случилось. А вот вы, сударыня? Если вдруг попадете оркам в руки, совсем беззащитная? Они же вас изнасилуют, а потом убьют. Или сначала убьют, а потом изнасилуют. Или…
– Вот только не надо этих дешевых отговорок. За меня не беспокойтесь, мальчики.
– Ребята, я вам еще раз говорю, что это уже не шутки, – сказал Звездочет. – Может быть, Филина из-за вас отделали. Если те орки, которых вы гоняли, спутали его с вами, и…
– У вас на факультете все такие? Особенно одаренные? – уточнил Ян, прищурившись. – Те орки, которых мы задирали, здесь. А где Филин тусовался? Это почти на другом конце Москвы. Как наши орки могли туда попасть? Может, его какие-нибудь охотники на вампиров за упыря приняли, пока он по кладбищу гулял. И распяли в каком-нибудь склепике старинном. Или не распяли, а просто голову отпилили.
Ян обернулся назад, посмотрел на Ирму. Стрельнул глазами по ее коленкам, снова поднял глаза. Или смотрел он не на Ирму, а на дорогу за задним стеклом?..
– Перестань, Ян, – сказал Звездочет. – Не смешно. Такие психи, чтобы в вампиров верили и на них охотились, только в фильмах бывают.
– А кто говорит, что они верят? Может быть, они только играли в охотников на вампиров?
– Ян…
– Не все же такие скучные и попсовые, как вы, сударь Звездочет. Есть люди, предпочитающие детские игры. Вроде просиживания за компьютером, прослушиванием музыки и игрой в готику. А кто-то любит игры на свежем воздухе. Охоту, например. Но не на рыбок-белочек, конечно, это скучно и прошлый век. Куда интереснее охотиться на действительно опасного зверя. На царя зверей. Самая интересная охота – это охота на человека.
– Самая интересная охота – это охота на упыря, – сказала Ирма. – Он опаснее.
Звездочет кинул взгляд в зеркало заднего вида – но Ирма не издевалась над Яном. Она была совершенно серьезна. Если она над кем и издевалась… Звездочет разочарованно цокнул и помотал головой.
– Как хотите. Но я вас предупредил. И я с вами никуда не пойду.
– Мы бы тебя и не взяли, – сказал Ян.
– Хотя вы все равно нигде не найдете орков сейчас… Рано для них еще…
– Орки нам и не нужны. Сегодня мы будем охотиться на огров, – сказал Ян.
– Да хоть на гремлинов. Как ты их найдешь?
– По запаху, – сказал Ян и зевнул, медленно и со вкусом.
Звездочет вздрогнул. Из-под верхней губы у Яна торчали два длинных клыка, – хотя я тоже не заметил, чтобы Ян вставлял пластиковую обманку.
***- Разве я был не прав, сударь Звездочет? Мы их долго искали?
Звездочет промолчал.
Он остановил машину через дорогу от школы – трехэтажного квадрата с приличным внутренним двором. В ближайшем к нам корпусе не было первого этажа, – вместо него были колонны, чтобы можно было войти в этот внутренний двор.
Сквозь колонны виднелся двор с клумбами, за ним широкий подъезд, кусок второго этажа. Там, над подъездом и вправо, в окнах горел свет – хотя вся остальная школа была совершенно темной.
Эти четыре окна были открыты настежь, за ними был узкий тренажерный зал, набитый парнями. Кто-то махал гантелями, кто-то приседал, взяв штангу на плечи. Прямо на подоконнике стояла огромная магнитола, врубленная на полную мощность. Электронные барабаны долбили под пятьсот ударов в минуту, и долбили нехило. По этой долбежке мы их и нашли.