– Ты же… – начал Джим, но Кэрриган вдруг взмахнула рукой:
– Заткнись!
Она уже не смотрела не него.
– Слышишь?
Джим прислушался, усилил на максимум звук с внешнего микрофона скафандра. Завывания ветра, треск скалы, лопающейся под обжигающим солнцем…
И еще что-то. Хррр, шшш… Хррр, шшш…
– Зерги, – одними губами прошептал он и бесшумно скользнул к скале. Кэрриган еще раньше прижалась спиной к камням.
Хррр, шшш… Хррр, шшш…
Какая-то тварь раскапывалась совсем близко. Вот только где? Черта с два разберешь…
И тут песок впереди брызнул вверх – и в пяти шагах из-под земли показалась голова гидралиска. Шершавые панцирные наросты, длинные жвалы, отливающие кремнием…
Джим вдавил курок, не взводя. Адреналин встряхнул тело и наполнил мышцы такой силой, что палец с легкостью выжал двадцать кило – и карабин тяжело застучал, вбивая приклад в бедро.
Трассирующие нити ударили в тварь, выбирающуюся из песка. Гидралиск уже на три метра возвышался над поверхностью, а хвост все еще был под землей…
Карабин бился в руках, изрыгая раскаленный металл. Но даже тяжелые пули из обедненного урана не справлялись с грудными панцирями гирдралиска. Искры, скрежет рикошетов – но еще ни один панцирь не лопнул. А тварь уже вылезла целиком. Метнулась на Джима – и он понял: все, это конец. Сейчас тугая струя зеленой кислоты ударит в скафандр, пластик лопнет, и острые жвалы вгрызутся в его живот, – и его выбросит к стартовому бакену…
– А-а-а!!! – яростно завопил он, не переставая жать на курок.
Только все без толку… Гидралиск уже в паре метров, и пули не успеют пробить его грудной панцирь.
Вдруг над ухом оглушительно грохнуло – и тварь замерла. Занесенная для последнего прыжка лапа повисла в воздухе. Правый глаз твари лопнул, гидралиск медленно завалился вперед и рухнул. Морда с грохотом врезалась в камень у самых ног Джима.
Он судорожно перехватил ртом воздух.
– Пес-сок в воздухопровод! – Джим с чувством пнул дохлого зерга.
– Ну чего встал, пошли! – Кэрриган как ни в чем ни бывало переступила через голову и пошла вдоль скалы, забрасывая винтовку за спину.
Она успела всадить пулю прямо в глаз твари… Если бы не она…
– Кэрри, спасибо…
– Потом рассчитаемся, – ухмыльнулась Кэрриган, не оборачиваясь.
– Переведи рацию на пятую частоту, Джим.
Джим послушно открыл чехол на предплечье и сменил частоту.
– И выставь прием по второй.
– Это еще зачем?
Кэрриган окатила десантника презрительным взглядом. Включила режим «хамелеона», сразу слившись со скалой, и молча обошла каменный выступ. Джим пожал плечами, выставил прием на второй частоте и шагнул за ней.
Сразу же в уши ворвался шум тяжелого дыхания и голоса:
– Алан, долго еще?
– Десять кмов по каньону, потом пять по пустыне – и все. Терпи, Гай.
– Тебе легко, Алан! – огрызнулся Гай. – На сервомоторах-то… А тут таскай сорок кило кислорода с напалмом. Гори в аду, на!
Эти звуки шли по второй частоте.
– Пригнись, идиот! – воскликнула Кэрриган.
Джим повалился на выступ скалы рядом с «духом». Впереди был узкий каньон.
– Вон они, – Кэрриган махнула рукой влево. – Видишь?
– Угу…
Вздымая облака пыли, по каньону мерно маршировал четырехметровый голиаф: великан без головы, вместо рук – два шестиствольных пулемета, на плечах выступы ракетниц. Справа и слева устало тащились два огнеметчика. Здоровые ребята, навьюченные баллонами и оплетенные шлангами. Но по сравнению с голиафом они по-прежнему казались гномами.
– У меня всего три электролитических пули, Джим, – сказала Кэрриган. Так что все делаем быстро.
– Ясно, – хмуро буркнул десантник. – Тогда начни с огнеметчиков. Иначе я до голиафа не доберусь, пожгут они меня. Дай хотя бы одному разрывной пулей в голову, – посоветовал он.
– Ты все сказал? – с ледяной вежливостью осведомилась Кэрриган.
Стерва… Джим промолчал и осторожно полез вниз по склону, укрываясь за камнями и осматривая местность. Ему придется действовать быстро.
До голиафа и огнеметчиков было уже двести метров. На дне каньона Джим затаился за крупным камнем, поменял обойму на полную и напряженно выдохнул:
– Давай, Кэрриган.
Он сглотнул, прижал карабин к плечу и осторожно выглянул из-за камня. Голиаф шел прямо на него. С каждым шагом полутонных лап земля вздрагивала.
Слева, на скале, плюнулась огнем снайперская винтовка «духа». И сразу же левый огнеметчик рухнул – словно ему врезали по опорной ноге битой.
«Дрянь стервозная!» – беззвучно оскалился Джим. Не могла стразу дать в голову! Месть у нее изо всех дырок лезет!!
Но времени на разборки не было.
– А-а-а!! – ворвался в уши крик на второй частоте.
– Лук! Что с тобой! – второй огнеметчик бросился к товарищу.
– Нога! Нога! – орал Лук.
– Гай! К бою! – рыкнул Алан. – Вон там!
Оба крупнокалиберных пулемета повернулись к камням, где пряталась «дух».
Надо отвести от нее огонь! Джим дал короткую очередь, целясь в невредимого огнеметчика, – и быстро перекатился за другой камень.
Вовремя. С обоих плеч голиафа сорвалось по ракете, дымные полосы протянулись к камню, где только что был десантник. Джим едва успел забиться в крошечную щель за соседним камнем – и тут же над головой брызнуло пламя и каменная крошка. По скафандру застучали осколки, едва не пробив защитный пластик. А скалы вокруг уже рубили разрывные пули из двух шестиствольников голиафа.
Слева сверху – там была Кэрриган – снова тяжело ухнуло. И выстрелы прекратились.
Джим вынырнул из щели.
Голиаф застыл на одной лапе. Вторая судорожно подрагивала.
Это «дух» вдарила в «нервный» узел на боку жестянки электролитической пулей. От разряда конденсатора в пуле электроника голиафа зависла – и теперь перегружалась. На несколько секунд голиаф стал безвреден и беззащитен.
Джим бросился к нему, вскидывая карабин.
– Справа! – крикнула Кэрриган.
Джим уже и сам заметил – но поздно.
Второго огнеметчика он не задел. Тот укрылся за камнями – а теперь выстрелил.
Струя огня покатилась по каньону. Джим только успел нырнуть за камень – и тут волна накрыла его. Скафандр вспучился, вскипая. Но выдержал. Краем глаза Джим увидел вспышку – Кэрриган снова выстрелила.
И к стонам раненого Лука и отборному мату Алана присоединился вопль Гая:
– Ы-ы-ы!! Моя рука!!
Все. Теперь можно.
Джим вынырнул из-за камня, упал на колено, прижал карабин к плечу и вжал курок. В плечо застучало. Раз-два-три! По «нервному» узлу голиафа на правом боку прокатилась волна искр. Раз-два-три! Еще волна. Но защитный чехол держал удары пуль.
И тут – шестым чувством, еще раньше, чем увидел разворачивающиеся на себя дула пулеметов – Джим понял, что системы успели перегрузиться. Метнулся в сторону – и тут же в уши ударил грохот, а за ногами протянулась дорожка от разрывных пуль. Алан снова контролировал механику и палил из двух пулеметов, дважды по три тысячи девятимиллиметровых пуль в минуту…
Вдруг грохот смолк – Кэрриган всадила в голиафа вторую электролитку. Джим вынырнул и снова открыл огонь короткими очередями. Все по тому же «нервному» узлу. После четвертой очереди чехол лопнул – и брызнул сноп искр.
Голиафа изогнуло дугой – словно по сервомоторам пробежала волна судорог, – и он рухнул на песок, мелко вздрагивая всей стальной тушкой.
Все. Хватило двух электролиток.
Джим медленно пошел к голиафу и огнеметчикам.
– Не тронь их! Они все мои! – ворвался в уши яростный вопль Кэрриган.
С левого откоса слетел вниз едва заметный силуэт «хамелеона» и быстро побежал к Джиму.
– Кэрриган, не надо… – робко начал Джим.
– Милый, тебя еще ждет сюрприз, – бросила Кэрриган и пробежала мимо.
Стерва!.. Но какая фигурка. И глаза. И сочный рот… Джим представил все это – и заткнулся. Ради сюрприза от нее он готов был поступиться не только состраданием…