Разведчики одобрительно зашумели, всем понравилось это необычное предложение.
– Сделаем так, – начал он приводить свой план в действие, – Волокитин, ты останешься здесь. Понимаешь, один. Замаскируешься как следует и сиди здесь до прихода старшего лейтенанта Сучкова. Сиди и ни гу-гу. Понял? Встретишь его или Карлыханова и все расскажешь и сам останешься с ними. Вниз не спускайся. Понял? Все.
Прокопьев повернулся ко мне и добавил:
– Ты пойдешь за проводником, я за тобой, остальные по отделениям. А ты, Алексей, пойдешь последним, замыкающим. Понял? Пересчитай всех, кто спустится под землю, чтобы знать точно.
– Я первым его встретил, а идти должен последним. Так не справедливо, – обиделся Волокитин.
На это Прокопьев ничего не ответил, пропустил его слова мимо своих ушей. Некогда спорить! Он приказал проверить оружие и обувь и вытащить электрические фонарики, у кого они есть. После этого отдал приказ на спуск в шахту.
Надо было видеть, с какой радостью Пьер стал протискиваться в узкий неудобный пролом в кирпичной стенке. Я с трудом пролез в него и оказался в низкой горизонтальной галерее. Пьер проворно ползет вперед, а я жду, когда пролезет в пролом Иван Прокопьев. Больно стукаясь головой о низкий потолок, я тоже ползу дальше, освобождая место для следующего разведчика. Проходит одна, две, три мучительных минуты, а мы все еще ползем по этой неудобной галерее. Я опасаюсь, что мои брюки на коленях могут прошоркаться об острые колючие, как рашпиль, камешки, которыми усыпан пол. Наконец, я ткнулся головой в зад Пьеру и остановился. Я понял, что мы достигли горловины шахты. В этом месте к шахте подходят несколько точно таких же галерей-воздухозаборников, в одной из которых мы и находились. По словам Пьера, шахта имеет диаметр около двух метров и уходит вертикально вниз на 10-13 метров. По ее бетонной стене проложены скобы, по которым Пьер поднялся на поверхность земли и по которым мы сейчас будем спускаться. Горловина шахты плотно закрыта металлической решеткой, но рабочие предусмотрительно прорезали в ней узкое отверстие. Сейчас Пьер найдет это отверстие и пролезет в него. Эти слова Пьера я перевожу Прокопьеву, а он передает их дальше разведчикам.
Пьер пролез быстро, а вот я застрял основательно. Отверстие в решетке было не только узким, но и неудобным, отстояло далеко от стенки шахты. Пролезь через него мне мешали автомат, запасной диск с патронами, финка и главное гранаты, висевшие на поясе. Только начну уже пролазить через него, как опять зацеплюсь чем-нибудь за прутья решетки, и мне снова приходилось подниматься наверх. Наконец, я протиснулся через него, и мои ноги повисли в воздухе. Но Пьер во время поймал их и руками поставил на первую металлическую скобу-ступеньку. Точно так же я помог найти эти ступеньки и Прокопьеву.
Вслед за Пьером я стал осторожно спускаться вниз по металлическим скобам, расставленным довольно далеко друг от друга на гладкой, как паркетный пол, стене шахты. Иван Прокопьев, словно тёмная туча, навис над моей головой.
– Если сейчас кто-нибудь включит вентиляторы, то мы сразу же будем смыты мощной струёй воздуха и окажемся на бетонном полу шахты, – сказал Пьер во время краткого отдыха.
Я посмотрел по сторонам и ничего не увидел, кроме непроглядной всепоглощающей темноты. Хотя я знал, что подо мною десятиметровая пропасть, мне было не страшно: я не видел эту пропасть глазами.
Вдруг далеко внизу мелькнул слабый огонек и тут же погас. И вот теперь у меня внутри все похолодело от ужаса. Видимо, я боялся высоты.
– Это Шарль, мой дружок, – сказал наш проводник. – Он заметил нас и подает сигнал, что там внизу у него все в порядке.
Я полностью потерял представление о том, сколько уже прошло времени от начала спуска и мне казалось, что не будет конца этим неудобным холодным ступеням на гладкой стене. Руки мои дрожали от усталости, и я стал опасаться, что могу и не выдержать и свалиться в шахту.
Наконец, я слышу, как Пьер ступил на пол шахты и помог мне встать на мои тоже дрожащие ноги, а его друг уже поддерживал Ивана Прокопьева. Пока я приходил в себя от путешествия по вертикальной стене, все разведчики, том числе и замыкающий Алексей Волокитин, оказались на дне шахты. Здесь было тесно, как в кузове самоходной установке. Пьер и его дружок Шарль, лицо которого я еще не видел, шепотом оживленно о чем-то говорили. Я не понимал их, они говорили на французском языке.
– Скажи им, пусть ведут нас прямо в жилые помещения рабочих, – сказал мне Прокопьев.
Я перевёл им эти слова нашего командира.
– Да, да, мы это понимаем, – сказал Пьер, – надо что-то делать с капо, их много и они вооружены.