- С той поры мы, слава богу, пережили и вторую мировую. Но матушка твоя после первой так и не оправилась.
Да если бы только она одна!.. Неужто простому люду такая доля на роду написана? Похоже, что бог как отвернулся от нас однажды да так и смотрит с той поры в другую сторону!
Янчи молча, как и подобает взрослому мужчине, сидел рядом с крестным: он знал, что сейчас слово не за ним. Да и не мог он поддержать этот разговор на равных, а Шандор Шимон, проезжая мимо каменного придорожного креста, приподнял шляпу и даже махнул ею в сердцах, словно желая отогнать прочь душащий его гнев.
Выехав на мощеную дорогу, Шандор Шимон пустил Вильму рысцой; старая, но выхоленная лошадь играючи везла за собой легкую бричку.
Голос старика смягчился, зазвучал ровнее:
- Ишь радуется, когда иной раз запряжешь ее. Только вот нам с тобой радоваться нечему. Эх, Анна Хедьбиро! Знал бы ты, крестник, какой пригожей девушкой была когдато твоя мать! На вечеринках парни частенько дрались из-за нее, а она только плакала. Парней жалела или от стыда? Однажды сказала, что ничего не может поделать!
Тут Шандор Шимон, оживившись при воспоминании о добрых старых временах, наконец рассмеялся, качая головой, и в такт весело заколыхалась и неразлучная с ним трубка.
- Она, видите ли, ничего не могла поделать! Он щелкнул кнутом, и Вильма задорным галопом понеслась вперед, увлекая за собой бричку.
- Зато от работы твоя матушка - не в пример другим красоткам - не отлынивала. Ей и в работе всегда хотелось быть первой. Ух и пропесочил я ее однажды, когда ей вздумалось в одиночку вкатывать бревна на телегу. Но ведь ее ругай не ругай, а все одно не переубедишь! Вот и достукалась, что теперь своим ходом до дома добраться не может.
Он снова щелкнул кнутом.
- Да и без докторов теперь не обойдешься!
Они проехали довольно большую часть пути в сторону Кестхея, здесь дорогу обрамляли высокие сосны с мощными стволами из породы гигантов; их младшие братья и сестры в сосновом лесу на склоне горы и те смело могли сойти за великанов. Сосны отстояли друг от друга метров на двадцать; их кроны отливали такой темной зеленью, что издали казались совсем черными.
- Похоже, вон там сидит твоя матушка, - ткнул вперед кнутовищем Шандор Шимон.
Метрах в двухстах от них в пыльной, серой, выцветшей траве придорожной канавы Янчи заметил крохотную женскую фигурку в темном платье. Господи, до чего же она была маленькой!
- Это ведь она, верно?
Мальчик только кивнул в ответ, он не мог вымолвить ни слова. Только бы скорее подъехать к ней!
Бричка легко преодолевала расстояние от одной сосны до другой, теперь Янчи разглядел и лицо матери - выжидательно, с надеждой обращенное к ним. Как много могло поведать это лицо! Мать сидела в пыльной траве на краю придорожной канавы с пустой корзинкой в правой руке и неотрывно следила за приближающейся бричкой, словно видя в ней избавление.
Шандор Шимон проскочил метров на двадцать вперед, чтобы свободно развернуться и остановить бричку по другую сторону дороги возле сидящей женщины.
- Добрый день, кума Анна.
- День добрый, кум. Выходит, ты приехал за мной, Шандор?
- Надо бы еще за Анной Хедьбиро да не приехать! - с залихватской удалью ответил Шандор Шимон. - Видишь, на бричке за тобой примчался!
- Вижу, вижу... Только тут уж не до смеха, Шандор. Ведь ты понимаешь, до чего меня жизнь довела. Выходишь из дому вроде как ни в чем не бывало, а вернуться моченьки нет. Ну да ведь ты - человек здоровый, откуда тебе про то знать!
Янчи заметил, что слова матери задели крестного.
- Спроси своего сына, Анна, о чем я ему толковал всю дорогу. Все я знаю, черт подери!
- Не ругайся, кум!
- Ладно, не буду. Ты сама взберешься на бричку-то?
- Попробую.
- Нет уж, лучше ты не пробуй. Я тебе помогу, Анна.
Шандор Шимон передал вожжи и кнут Янчи и слез с брички.
- Ну-ка обними меня за шею, кума.
Мать подчинилась. Шандор Шимон одной рукой обхватил мать за спину, другую продел ей под колени, поднял женщину и перенес ее через канаву. Янчи, перегнувшись из брички, принял мать на руки и усадил ее на заднее сиденье.
- Там, где ты сидишь, кума Анна, недавно восседала жена адвоката Бойтоша! Но ты этого места больше заслуживаешь!
- Ах, Шандор, Шандор, - задыхаясь, проговорила Анна Чанаки, - ну и сильны вы, мужики! Вот и отец моего паренька тоже... Взвалит мешок пшеницы и несет играючи. А ведь ему, как и тебе, годов немало.
- Чай, ты не одной простоквашей мужа на завтрак потчуешь. И я тоже не на простокваше сижу.
- Ой, корзинку-то мою подыми, кум.
- Чтоб ей ни дна ни покрышки, корзинке этой! Через нее вся твоя погибель!
- Не пропадать же добру... На базаре деньжонок выручишь, а потом в магазине много чего купить можно, с соли начиная...
- Да знаю я, знаю.
- И деньгам теперь цена другая стала...
Шандор Шимон уселся на заднее сиденье рядом с Анной Чанаки.
- Ты, Янчи, будешь при нас парадным кучером, а я тем временем за твоей матушкой поухаживаю. Когда-то, давнымдавно, к моим ухаживаниям не прислушивалась, зато теперь, глядишь...
- Ну и чудак ты, Шандор! Будто не знаешь, чего я тебя тогда сторонилась... Ведь в те годы считалось, что бедной девушке не пристало поддаваться на уговоры парня, коли тот из богатой семьи. Иначе запросто можно остаться с носом.
- Ну, теперь тебе это не грозит, Анна. Трогай, крестник... А вот я точно с носом остался и не иначе как из-за того, что Габор Чанаки был на голову выше меня.
- Ох, кум, кабы не постеснялась, я бы спросила, сколько стаканчиков вина ты уже с утра пропустил.
- Поначалу считал и первые пять помню, но после того, думается, еще с пяток опрокинул. Уж больно острая получилась у моей хозяйки картошка с красным перцем.
- Потом тебе и обед острым покажется, уж я точно знаю.
- Как тебе не знать, ведь у кума Чанаки тоже виноградник имеется, проговорил Шимон.
- У меня с ним столько хлопот.
- С кумом или с виноградником?
- Экий ты болтун, Шандор, уж сколько раз я тебе говорила!
- Скажи еще раз, Анна.
- Скажу, не думай.
Янчи, погруженный в свои мысли, сидел впереди. Без особого удовольствия слушал он эту задорную перепалку позади себя. Мальчику казалось, что это он должен сидеть рядом с матерью, чтобы им можно было время от времени и словом перемолвиться. Не шутить, не веселиться, а подбадривать ее, от этого куда больше толку было бы.