- Правда похож? - спросила Нана.
- Нисколько, - пренебрежительно бросил я. Нана весело засмеялась.
- Нет, похож. Об этом может судить только тот, кто долго жил вместе с ним.
Мне любопытно было взглянуть на его последнее письмо. Такое письмо в определенном смысле можно рассматривать как прощальное. Это оказалась захватанная руками открытка. По адресу я понял, что Нана было настоящим именем женщины. На открытке стоял штамп одной из военно-морских баз на острове Кюсю, но писали ее, видимо, на передовой базе южного фронта.
"Дорогая сестра Нана! Наверное, теперь в Японии стоит прекрасная погода. Здорова ли ты? Дня три назад я видел тебя во сне. На мне была соломенная шляпа, а у тебя на голове красный платок. Вокруг паслось много коров и овец. Я вылетаю завтра утром. Будь здорова. Завтра мне как раз исполнится девятнадцать лет. Осаму".
Я изумился беспечному тону письма. Оно было написано радостно, будто сообщало о веселом пикнике. Я вспомнил себя в годы войны, и сердце мое защемило от боли. Сколько же молодых людей пошло на смерть вот так, беспечно, будто отправляясь на пикник!
- Я буду вам младшим братом, пока вам не надоест, - сказал я, глядя прямо в лицо Нана.
- Да? Я рада.
Нана положила руки мне на плечи и тряхнула меня несколько раз. Глаза ее сияли. "Надо уходить", - подумал я.
- А я думал, вы Сигэ, - признался я, вставая с софы.
- Кто это - Сигэ?
- Служанка. Давно как-то у нас в доме жила. Издали вы очень на нее похожи, а вблизи значительно красивей.
Нана громко засмеялась.
- Странно! Оба вспомнили похожих на кого-то людей.
В дверях я оглянулся.
- Знаете, у Сигэ сзади на шее был шрам после операции.
- Да? Не успокоишься, пока не узнаешь, что его нет?
Нана усмехнулась, взяла мою руку и сунула ее под волосы. Передо мной сверкнула алмазной белизной ее шея, от лица исходил какой-то прекрасный аромат. Тонкая шея Нана была совершенно гладкой.
- Ну как? Есть шрам?
Не отнимая руки, я взглянул ей в лицо и улыбнулся. Я уже не видел ее губ, лоб мой стал горячим.
- Спокойной ночи, - сказал я. Шлепая по полу босыми ногами в темноте столовой, я пошел к двери, ведущей в коридор. И, шагая, шептал сам себе: "Пусть не Сигэ, пусть не Сигэ!"
Нана снилась мне каждую ночь. Иной раз целыми днями я только и делал, что думал о ней. Не выдержав, трижды незаметно пробирался к ней в комнату. Нана задумчиво смотрела на меня, рассказывала о брате, а на прощанье целовала у дверей в лоб.
Когда я в четвертый раз прокрался в ее комнату, Нана оказалась очень пьяна. Она громко смеялась, хотя глаза ее были полны слез, и вдруг, вертя в руках пустую бутылку из-под виски, выпалила:
- Лучше умереть, чем так жить! - Потом сказала: - Я научу тебя танцевать, - и, прижавшись грудью к моему лицу, затряслась вместе со мной в танце. Когда я уже собирался уходить, в дверь постучали. Нана окаменела, затем быстро обвела комнату взглядом и, со страхом глядя на меня, дрожащим голосом пригласила:
- Come in!
Дверь отворилась, и в комнату грузно ввалился капитан М. Р.
- Джесси! - тихонько воскликнула Нана.
- О! - рявкнул он удивленно, увидев меня, и мы в третий раз злобно уставились друг на друга. - Ты как сюда пролез? - резко спросил он.
- Через дверь, которую вы на днях вышибли ногой, - мгновенно ответил я.
Брови его поднялись, он удивленно заморгал. Нана хотела что-то сказать, но он холодно взглянул на нее и рявкнул:
- Молчать! - Затем, заложив руки за спину, веско приказал мне: - Пошел вон!
Я взглянул на Нана. Она стояла лицом к окну.
- Сделай так, как велит Джесси, - сказала Нана пронзительным голосом.
- До свидания! - бросил я ей в спину и пошел.
- И больше не приходи! - крикнул в догонку Джесси.
- Разумеется, не приду, - сказал я, обернувшись, и торопливо вышел из комнаты.
В коридоре, закрыв за собой дверь, я долго стоял, прислонившись к ней спиной. Потом пошел в свою комнату и выглянул в окно. Света в комнате Нана не было. "Теперь уж вряд ли взгляну когда-нибудь на это окно", - подумал я. Весь вечер я промучился из-за Нана. Сначала я ничего не понимал. Потом малопомалу начал догадываться. А когда окончательно сообразил, в чем дело, на душе стало еще невыносимей.
Днем я носился, весь в поту, по стадиону под палящими лучами солнца. Вечером, купив в лавочке на окраине города дешевые сласти и пыльные фрукты, шел в парк, садился там под гинкго в кружок с четырьмя-пятью непутевыми приятелями и, отбивая такт ногой, орал во все горло военные песни. Так я выражал свое негодование тем, что Япония проиграла войну.
Однажды утром в начале лета я почувствовал вдруг сильную резь в животе. Меня прохватил кровавый понос, от которого просто темнело в глазах. Я обливался липким потом от страшной боли в животе, казалось, кто-то ворочает палкой в моих внутренностях. Я знал, что со мной случится что-то плохое! У меня странная способность предчувствовать беду. Поэтому, когда я кое-как добрался до знакомого врача и услышал от него название болезни, я ничуть не удивился. Учитывая положение моего дяди, родственники поместили меня тайком в одну из больниц города.
Там, в грязной палате, я и провел самый жаркий летний месяц. Это было своего рода спасением для меня. Я весь ушел в болезнь, ни о чем другом не думал. Я и вправду все забыл. А когда однажды вспомнил о Нана, меня чуть не вырвало.
Однажды глубокой ночью, когда дело уже шло на поправку, я встал с постели с помощью пожилой сиделки, чтобы сходить в туалет. В зеркале, висевшем на столбе у моего изголовья, я увидел отражение чьего-то лица. "Господи! Кто это? Что за жалкий тип!" - подумал я. Щеки ввалились, глаза казались огромными, величиной с кулак. Однако, приглядевшись, я понял, что это я сам и есть. Я мрачно смотрел на свое изменившееся лицо. И тут лицо в зеркале куда-то отдалилось, и я потерял сознание. Сколько длилось мое беспамятство, не знаю, только когда я очнулся, то увидел, что лежу на полу, раскинув руки, а подо мной беспомощно барахтается пожилая сиделка. Поднявшись, я взял градусник, чтобы померить температуру. Он мелко дрожал в кончиках моих пальцев, и я увидел, что толстая красная нить протянулась от отливающего серебром конца градусника. Я поспешил стряхнуть его. Сиделка спросила, сколько набежало, но я не мог ответить. Наверное, легкий спазм мозговых сосудов, сказала женщина.