- Здравствуйте, - ухмыляется, - дядя Тим. А вот и я.
Тим О'Халлоран смотрит на него, будто в первый раз видит. Одет-то он был во все новенькое, но лицо в саже и на белой рубашке отпечатки грязных пальцев. Однако не в том было дело, что он чумазый. А в том, что как его ни обряди, все равно без привычки сразу видно, что это нечисть, а не добрый христианин.
- Китти, - проговорил Тим, - Китти, моя ненаглядная. Забыл тебе сказать: это мой малолетний племянник Рори, он у меня живет.
Ну, Китти приняла малолетка ласково и радушно, хоть и поглядывала на него искоса, как заметил Тим. Она угостила его куском пирога, а гном искрошил пирог пальцами и прямо пятерней стал набивать рот. А потом, не прожевав, кивнул Китти и спрашивает:
- Ну как, решила выйти за моего дядю Тима? И правильно, выгодного подцепила жениха.
- Попридержи язык, юный Рори, - рассердился Тим О'Халлоран, а Китти зарделась как маков цвет. Но потом заступилась за него и сказала так:
- Не ругай парнишку, Тим О'Халлоран. Пусть говорит, что думает. Да, Рори-малыш, я скоро стану твоей теткой и буду этим гордиться.
- Ну и отлично, - гном набил в рот остатки пирога, - я думаю, ты сумеешь вести наш дом как надо, когда привыкнешь и усвоишь, что мне требуется.
- Значит, так все и будет, Тим? - спросила Китти Мэлоун тихим голосом, но Тим О'Халлоран посмотрел ей в глаза и понял, о чем она думает. Его очень подмывало отречься от гнома и прогнать его на все четыре стороны. Но он прикинул и понял, что не способен на такой поступок, даже ради Китти Мэлоун.
- Да, боюсь, что именно так, Китти, - удрученно сказал он.
- Горжусь тобой за это, - сказала Китти, и глаза ее засияли. Она подошла к гному, взяла его шершавую ладошку. - Живи с нами, юный Рори, пригласила она его. - Мы будем рады тебе от души.
- Сердечно вам благодарен, Китти Мэлоун, в будущем О'Халлоран, проговорил гном. - А ты счастливец, Тим О'Халлоран, ты счастлив и сам по себе, и в своей невесте. Если бы ты от меня отрекся, твое счастье от тебя бы отвернулось, а если бы она меня не приняла, было бы вам по полсчастья на двоих. Но теперь счастье пребудет с вами до конца ваших дней. А я хочу еще кусок пирога.
- Чудной ты парень, - сказала Китти Мэлоун и пошла в кладовку за пирогом.
Гном сидел, болтал ногами и поглядывал на Тима О'Халлорана.
- Ох, как мне хочется задать тебе трепку, - простонал тот.
- Фи, - ухмыльнулся гном. - Неужто ты поднимешь руку на родного племянника? Но ответь мне на один вопрос, Тим О'Халлоран: твоя нареченная состояла у кого-нибудь в услужении?
- А если бы и так, - вспыхнул Тим О'Халлоран. - Кто скажет, что она себя этим уронила?
- Только не я, - заверил его гном, - ибо я, приехав в эту страну, узнал, что такое человеческий труд. Это дело достойное. Но ответь мне еще на один вопрос. Ты намерен чтить свою жену и служить ей во все годы вашей супружеской жизни?
- Да, намерен. Хотя какое тебе до этого...
- Неважно, - перебил его гном. - У тебя шнурок на башмаке развязался, храбрый человек. Вели мне завязать.
- А ну завяжи мне шнурок, зловредное созданье! - рявкнул Тим О'Халлоран. Гном так и сделал. А потом вскочил на ноги и запрыгал по комнате.
- Свободен! Свободен! - верещал он. - Наконец-то свободен! Я услужил слуге слуги, и древнее заклятие больше не имеет надо мной силы. Я свободен, Тим О'Халлоран! Счастье О'Халлоранов теперь на свободе!
Тим О'Халлоран таращился на него, онемев от изумления. Потому что прямо у него на глазах с гномом стали происходить перемены. Он, правда, остался маленьким наподобие мальчонки, но это уже была не прежняя нечисть, видно было по глазам, как в него вселилась христианская душа. Прямо оторопь брала смотреть. Но это было замечательно!
- Ну что ж, - проговорил Тим О'Халлоран, совладав с волнением. - Рад за тебя, Рори. Ведь теперь ты, конечно, вернешься в Клонмелл, ты честно заработал это право.
Гном покачал головой.
- Клонмелл - славное, тихое местечко, - сказал он. - А здесь жизнь поразмашистей. Наверно, что-то такое в воздухе - ты небось не заметил, а ведь я с тех пор, как мы повстречались, вырос на добрых полтора дюйма и чувствую, что расту еще. Нет, я хочу употребить мои природные таланты и отправлюсь на Запад, где роют шахты, там, говорят, есть такие глубокие, весь Дублинский замок с головкой уйдет, и у меня руки чешутся приступить к делу! Но кстати сказать, Тим О'Халлоран, я тогда немного слукавил насчет горшка с золотом. Ты найдешь свою долю за дверью, когда я уйду. А теперь - всего вам доброго и долгих лет жизни.
- Но ты ведь не навсегда прощаешься с нами, дружище? - воскликнул Тим О'Халлоран. Он только теперь понял, как привязался к этому забавному малышу.
- Нет, не навсегда, - ответил тот. - На крестинах вашего первенца сына я буду стоять у его колыбели, хотя вы меня, возможно, и не увидите, и так будет и с сыновьями ваших сыновей, и с их сыновьями тоже, ибо счастье О'Халлоранов только начинается. А пока расстанемся. Ведь у меня теперь христианская душа, и у меня есть в жизни своя работа.
- Погоди минутку, - говорит ему Тим О'Халлоран. - Ты не во всем разбираешься, ты ведь человек новый. Ты, конечно, имеешь в виду обратиться к священнику, но в экстренных случаях это может проделать и мирянин, а тут, бесспорно, случай экстренный. Не могу же я отпустить тебя вот так, некрещеного.
Он осенил гнома крестным знамением и нарек его - P ори Патрик.
- Правда, не все формальности соблюдены, зато побуждения самые добрые, - заключил Тим О'Халлоран.
- Благодарю тебя, - сказал гном. - Если был ты передо мною в долгу, то теперь отплатил с лихвой.
Тут он как-то вдруг взял и пропал, и Тим О'Халлоран остался в комнате один. Стоит и глаза трет. И видит за дверью мешочек, оставленный гномом, - а тут и Китти возвратилась с ломтем пирога на тарелке.
- Тим, а где же твой малолетний племянник? - спрашивает.
Обнял Тим О'Халлоран свою Китти и рассказал ей все как было. Все ли она приняла на веру, это вопрос другой. Но одно надо заметить: с тех пор в их семье непременно есть один Рори О'Халлоран, и он изо всех самый первый счастливчик. А когда Тим О'Халлоран сделался начальником дороги, как он назвал свой личный автомобиль? "Гном", вот как. И во время деловых поездок, рассказывали люди, при нем часто видели небольшого такого человечка, ростом с мальчишку. Вдруг объявится на каком-нибудь полустанке, и его сразу пускают к начальству, а большие тузы железнодорожного мира дожидаются в тамбуре. И вскоре из вагона доносилось пение.