И он уложил чемодан и отправился-таки в Вашингтон. Для своих лет он был еще стеснительный и не ставил себе задачи сразу повидать президента. Он решил, что ему в самую пору придется конгрессмен. И он повидал конгрессмена, а тот сказал ему, что самое лучшее - стать примерным молодым американцем и голосовать за кандидата-республиканца, что Джонни понравилось, хотя и не вполне отвечало его надеждам.
Тогда он пошел к одному сенатору, и тот посоветовал ему быть примерным молодым американцем и голосовать за демократов, что ему тоже понравилось, но тоже не отвечало его надеждам. И хотя оба они держались внушительно и доброжелательно, одновременно с их речами ему слышались шаги... ну, какие шаги - вы знаете.
Но человеку, чем бы он еще ни занимался, нужно есть, и Джонни понял, что не мешает ему затянуть потуже пояс и поискать работу. И получил он работу у того первого конгрессмена, к которому явился, потому что тот был избран от Мартинсвилла, поэтому Джонни к нему первому и обратился. И вскоре он забыл про свои поиски, да и про Смерть Дуракам, потому что к конгрессмену приехала погостить его племянница и оказалась той самой Сюзи Марш, с которой Джонни Пай сидел когда-то рядом в школе. Тогда она была хорошенькая, а теперь еще похорошела, и как только Джонни ее увидел, сердце его екнуло и заколотилось.
- И не думай, пожалуйста, Джонни Пай, что мы тебя забыли, - сказала она, когда дядюшка объяснил ей, кто его новый секретарь. - Напишу домой, там весь город переполошится. Мы все про тебя знаем, и как ты убивал индейцев, и изобретал вечное движение, и ездил по стране со знаменитым лекарем, и нажил состояние на галантерее и... ох, удивительная это история!
- Знаешь ли, - сказал Джонни и закашлялся, - кое-что здесь чуть-чуть преувеличено. Но ты умница, что заинтересовалась. Значит, в Мартинсвилле меня уже не считают дураком?
- Я тебя никогда дураком не считала, - сказала Сюзи с улыбкой, и Джонни почувствовал, как сердце у него снова екнуло.
- А я всегда знал, что ты хорошенькая, но до чего ты красива, узнал только сейчас, - сказал Джонни и снова закашлялся. - Ну, а раз вспомнили прежнее время, расскажи, как там мельник и его жена. Я тогда сбежал от них неожиданно, виноваты были обе стороны, им со мной тоже было не сладко.
- Они оба скончались, - сказала Сюзи Марш. - Теперь там новый мельник. Но его, сказать по правде, не очень любят, и мельницу он запустил.
- Жаль, - сказал Джонни, - справная была мельница. - И продолжал расспрашивать, а она тоже много чего вспоминала. Ну, знаете, как бывает, когда двое молодых так разговорятся.
Джонни Пай никогда не работал так старательно, как в ту зиму. И думал он не о Смерти Дуракам, а о Сюзи Марш. То ему казалось, что она его любит, а то был уверен, что нет, а потом колебался, мешался и путался. Но в конце концов все обернулось отлично, она дала слово, и Джонни понял, что он счастливейший человек на свете. И в ту ночь он проснулся и услышал, что его догоняет Смерть Дуракам - топ, топ, топ.
После этого он почти не спал и к завтраку спустился весь осунувшийся. Но будущий дядюшка не заметил этого, он потирал руки и улыбался.
- Надень самый лучший галстук, - сказал он превесело, - у меня нынче назначен разговор с президентом, и я, чтобы показать, что одобряю выбор моей племянницы, решил взять тебя с собой.
- К президенту? - выдохнул ошарашенный Джонни.
- Да, - ответил конгрессмен Марш. - Там, понимаешь, есть один законопроект... впрочем, это пока оставим. Но ты принарядись, Джонни, сегодня Мартинсвилл будет нами гордиться.
И тут у Джонни как гора с плеч свалилась. Он стиснул руку мистера Марша.
- Благодарю вас, дядя Эбен! Не знаю, как вас и благодарить.
Наконец-то он увидит человека, которому Смерть Дуракам не страшен, и ему уже казалось, что если это хоть раз случится, все его неприятности и метания будут позади.
Ну-с, какой это был президент - не важно, поверьте мне на слово, что он был президент и выглядел соответственно. И он совсем недавно был избран, поэтому старался вовсю, и следы щелчков, которые ему предстояло получить от конгресса, еще даже не были видны. В общем, он сидел в своем кресле, и Джонни им любовался. Ибо если и был во всей стране человек, к которому Смерть Дуракам не мог подступиться, то именно так он должен был выглядеть.
Президент и конгрессмен побеседовали немножко о политике, а потом наступила очередь Джонни.
- Ну, молодой человек, - сказал президент любезно, - чем могу быть вам полезен? На вас посмотреть - вы мне кажетесь прекрасным, прямо-таки примерным молодым американцем.
Конгрессмен поспешил вмешаться, не дав Джонни и рта раскрыть.
- Дайте ему просто совет, господин президент, - сказал он. - Просто своевременный совет. Понимаете, мой юный друг вел до сих пор жизнь, полную приключений, а теперь он решил жениться на моей племяннице и остепениться. И больше всего ему сейчас нужно услышать от вас слово зрелой мудрости.
- Что ж, - сказал президент и вгляделся в Джонни повнимательнее, - если это все, что ему нужно, небольшую лошадку почистить недолго. Хорошо бы всем, кто ко мне приходит, требовалось так мало.
И все же он заставил Джонни заговорить, такие люди это умеют, и Джонни сам не заметил, как стал рассказывать ему свою биографию.
- Да, - сказал президент, когда он кончил, - лежачим камнем вас не назовешь. Но в этом ничего плохого нет. И для человека с таким разнообразным опытом, как у вас, мне ясно представляется одна-единственная карьера. Политика! - произнес он и стукнул правым кулаком по левой руке.
- Что ж, - сказал Джонни и почесал в затылке, - я, с тех пор как приехал в Вашингтон, думал об этом. Да вот не знаю, гожусь ли я на это дело.
- Речь написать ты можешь, - сказал конгрессмен Марш задумчиво. - Ты мне с моими речами сколько раз помогал. И вообще малый ты симпатичный. И родился в бедности, и сам из бедности поднялся, и даже воинские заслуги у тебя имеются. Да что там, черт возьми, - вы уж меня извините, господин президент, - он и сейчас стоит пятьсот голосов.
- Я... вы, джентльмены, мне льстите, - сказал Джонни, сконфуженный и польщенный, - но вот займусь я политикой, чем же я кончу?
У президента выражение сделалось скромное.
- Быть президентом Соединенных Штатов, - сказал он, - это законная мечта любого американского гражданина. Если, конечно, его изберут.
- Да-а, - протянул Джонни, и у него даже в глазах потемнело. - Об этом я и не думал. Да, это великое дело. Но и ответственность, наверно, немалая.