Она плакала и что-то громко говорила сквозь слезы.
— Вы расслышали, что именно она говорила?
— Только кое-что, сэр. Я слышал, как она сказала:
«Отпусти меня! Я люблю его!» Потом заговорил тот мужчина, только не так громко, как она, но я разобрал его слова даже еще лучше. Он сказал: «Ты останешься здесь!
Поняла? Я не позволю тебе вернуться к нему! Слышишь?
Пусть ждет хоть всю ночь!» Я не хотел звонить им в дверь, пока они ссорятся, поэтому довольно долго простоял под дверью и все слышал. Мисс Ривз все плакала, а мужчина ругался на нее и все время повторял: «Я не позволю тебе вернуться к нему!» Потом наконец мне надоело слушать все это, и я позвонил в дверь. Мне кажется, я простоял там не менее получаса. Мне открыл мужчина. Он велел мне войти и поставить вино в холодильник. Я прошел на кухню, вытащил бутылку из упаковки и поставил ее на лед. Когда я вышел из квартиры, я услышал, как они снова стали ссориться.
— А вы помните, куда делся клочок бумаги, на котором этот человек написал для вас название вина?
— Да, сэр, помню. В магазине мне положили его внутрь упаковки, и я бросил его на пол вместе с ней, когда распечатывал бутылку.
— Понятно. А что вы делали после того, как вышли из квартиры?
— Я погасил свет в вестибюле и в коридорах и пошел к себе, собираясь лечь спать.
— Вы помните, сколько в тот момент было времени?
— Да, сэр. Когда я заводил себе на утро будильник, было двадцать минут одиннадцатого. Я подкинул в топку угля, закрылся у себя и лег спать.
— Так уж и легли?
— Ну да. Я пролежал в постели уже с полчаса и почти уже уснул, когда меня побеспокоил стук в дверь.
Я встал и пошел…
— Вы имеете в виду стук в вашу дверь?
— Да, сэр, стучались ко мне. Я встал, зажег свет и открыл дверь — там стоял полковник.
— Полковник?
— Так я про себя называл этого человека, приходившего к мисс Ривз. Он зашел в мою каморку, и я заметил, что в руке у него целая связка каких-то бумаг и вещей. Он был в шляпе, пальто и шарфе, которым всегда обматывал нижнюю часть лица. Он сказал мне, чтобы я закрыл за ним дверь, потому что у него заняты руки, а потом еще прибавил: «Давайте, Каммингс, одевайтесь быстрее! И ни о чем меня не спрашивайте!» По его голосу и какому-то очень странному взгляду я понял, что что-то произошло. Я не сказал ни слова и как можно быстрее оделся. Когда я был готов, он спросил:
«Где тут топка? Я хочу сжечь все это». Я открыл ему дверцу печи, и он швырнул всю охапку в огонь. И даже не дал мне помочь ему.
— А вы видели, что было в этой охапке?
— Нет, сэр. Заметил только, что там было множество писем и бумаг. Я еще подумал, что мисс Ривз, должно быть, получала их от…
— Не нужно говорить, что вы подумали. Продолжайте.
— Ну вот, когда бумаги сгорели, мы вышли в вестибюль. Там он усадил меня в кресло и сказал: «Каммингс, у меня к вам предложение. Я дам вам тысячу долларов наличными, с тем чтобы вы немедленно покинули Нью-Йорк и поселились там, где бы вас никто не нашел». Я был ошеломлен и не знал, что ответить, а он убеждал меня, что у него с собой больше денег нет — только эта сумма. Он не назвал мне своего имени, зато научил, как обратиться к нему через объявление в «Геральд», если бы мне вдруг когда-нибудь понадобились деньги. Он сказал, что мне придется поверить ему на слово, и выложил на стол тысячу долларов. Тут-то я и решил согласиться. Я обещал оставить дом немедленно, через десять минут, не забирая с собой ничего, кроме одежды.
Мистер Лег прервал его рассказ:
— Вы догадывались, что там было совершено преступление?
— Да, сэр, конечно, я понимал, что что-то произошло, но деньги значили для меня больше. Когда он ушел…
— Он не стал дожидаться вашего ухода?
— Нет, сэр, он ушел сразу же. Мне кажется, он не сомневался, что я скроюсь с деньгами. Я выпустил его на улицу, а через несколько минут уже и сам собрался. Я уже вышел на улицу, но тут не смог совладать с любопытством. Минуты две стоял я на тротуаре, кляня себя за глупость, и все же ничего не мог с собой поделать — мне очень хотелось посмотреть, что же произошло там наверху. Я вернулся в дом, оставил чемодан в вестибюле и поднялся наверх. Квартира мисс Ривз была заперта. Тогда я сбегал вниз за дубликатом ключа и открыл дверь. В квартире было темно. Я зажег свет и увидел на полу мертвую мисс Ривз. Из ее груди торчала рукоятка ножа, платье было в крови, а лицо ее было искажено страшной гримасой. Я испугался так, что даже не понимал, что делаю. Забыв выключить свет и запереть дверь, я выскочил из квартиры. Сломя голову я бросился вниз и подхватил свой чемодан. Я уже бежал к входной двери, как вдруг увидел на пороге человека. Я так испугался, что не знал, что предпринять. Когда он вошел, я попятился в темный угол вестибюля и, несмотря на весь свой страх, с удивлением обнаружил, что этот человек был не из наших жильцов и что я вижу его впервые. А он, не говоря ни слова, только глянув на меня, направился к лестнице. Я подхватил…
— Минуточку, Каммингс, — перебил его мистер Лег, потом повернулся и указал на Уильяма Маунта. — Этот человек вошел в дом и направился к лестнице после того, как вы видели на полу в квартире мертвое тело мисс Ривз?
Мгновение свидетель изучал подсудимого взглядом:
— Да, сэр. Полагаю, это был он. Конечно, там было темновато, и я не могу сказать со всей точностью, но он очень похож на того человека.
— Хорошо. Продолжайте.
— А это все, сэр. Я подхватил чемодан и убежал.
Я проехал на метро до конца ветки и там пересел на трамвай до Йонкерса, а на следующий день уехал в Олбани и там скрывался все это время.
— Вы понимаете, что стали соучастником преступления и подлежите наказанию? — спросил адвокат.