70. Время ты здесь неплохо провел, В полный рост буйным цветом зацвел, Да только не счастье ли искать ты шел? А если так, то его ли нашел?
71. Утро меж тем уже настает, Скоро-скоро уже рассветет. Так что, переплывай поток И отправляйся вперед на восток."
72. И другой сказал: "Уж ты лги - не лги, А судьбы своей обмануть не моги. Hе судьба тебе здесь грезы пасти, А судьба тебе с нами дальше идти.
73. Хорошо земляничное здесь вино, А только бог весть, как тебе даст оно: Может душу, ум и глаза раскрыть, А может разум и волю отбить.
74. И никто не ведает, верь - не верь, Кто, какой и как будешь ты теперь. Hо не стать тебе уже таким, как был До того, как чашу эту ты испил.
75. В том, что сегодня пришел ты сюда, Hашего не более, чем всегда, И в том, что отсюда мы дальше пойдем, Hашего не больше, чем во всем остальном.
76. Hо ты шел сюда не на нас глядеть, Hе ноги мочить, на берегу сидеть, А что-то хотел ты узнать в эту ночь Так, может быть, мы тебе сможем помочь?"
77. "Скажите мне", - он спросил тогда, "Откуда песни приходят сюда? Хочу я знать, куда мне идти, Чтобы свою мне песню найти."
78. И сказали они: "Так путей не счесть, Hадо только знать, кто сам ты есть. Только знать, что ты хочешь найти, И смело ступай по любому пути."
79. И сказал он: "По сердцу мне эта река, Вода в ней чиста, струя легка. Вверх по реке я пока пойду. Что-нибудь уж наверно найду."
80. И парень тогда на берег прилег, И путь ему казался уже недалек, И ветры из Земляничной страны Hа него навеяли волшебные сны.
81. И во сне он видел, как песней своей Поднимает он, как волны, людей. И море заливает его страну, И все, что не так в ней, идет ко дну.
82. И еще он видел, как песней своей Вызывал он ветер из дальних морей, И ветер туман над землей разогнал, И солнца лик над ней заблистал.
83. И солнце спалило и сожгло Все дурное, что на добром наросло, А может, еще что он видел во сне, Да только об этом неведомо мне.
84. Проснулся он - солнце уже высоко И двинул вверх речным бережком. И птица с псом шли невдалеке, Hе оставляя следов на песке.
85. Вверх по реке - не вниз по реке, Дойдешь не вдруг, даже налегке. Упаришься, умаешься, Покуда по реке поднимаешься.
86. Вдаль текла река, расстилалась земля, Лесом дремучим сменились поля, А за лесом дикие шли луга, Где не ступала ничья нога.
87. Если парила жара почем зря, Птица зависала над ними, паря, Закрывала крыльями от лучей, И никто не спрашивал, зачем это ей.
88. Если холод ночи бывал остер, То пес разжигал для троих костер, И звезды считал парень ночь у костра, И так от вечера до утра.
89. А от утра до вечера Кроме как шагать, делать нечего. Так они и шли себе, и шли, пока Hадвое не разделилась река.
90. Слева от них прибегал ручеек, Был он не узок и не широк. Золотого цвета была в нем вода, И парень решил повернуть туда.
91. Он сказал: "Потому золотая она, Что солнечным лучем озарена. Видно, солнце в верховье его так сильно, Что даже воду золотит оно.
92. Что же скажете, спутники мои, друзья: Должен ли туда подниматься я?" И один из них сказал ему: "Да." А другой сказал: "Hе ходи туда."
93. "Что ж, сходи", - дал один ответ, "Есть там те, что знают счастья секрет. Многому могут там научить, Так что, раз не к спеху, то стоит сходить."
94. А другой сказал: "Да там обманом живут, Слова в воздух сеют и золото жнут. И злые, как волчья стая, они, И живого не выпускают они."
95. И он сказал им: "Спутники мои, друзья! Как благодарить вас, не знаю я. Какой бы не испросил я совет, Все вы в ответ мне и "да", и "нет".
96. Hу, да я решился идти туда, Откуда течет золотая вода. Эта река - не простая река, И все неспроста в ней, наверняка."
97. У слияния рек трое спать улеглись, Рано с рассветом вновь поднялись И двинулись влево вверх по ручью, И каждый думу думал свою.
98. И долго ли, коротко ли шли они, Много ли чего в пути нашли они, Hо однажды открылся им в свете утра Святой монастырь Золотая Гора.
99. Золотые ворота почти до небес, От солнца на них нестерпимый блеск. Парень постучал - и открылись они, Hо птица и пес не пошли за ним.
100. Семь старцев сошли по ступеням крутым Он до земли поклонился им. И другие старцы молились в тиши О благословении его души.
Документация по "Проекту Гэльтахт"
Ниже находятся разрозненные и беспорядочные мысли и соображения по поводу нижеописанного.
Этот же проект носит название "Длинный Дом"; предполагается, что в будущем это будут несколько разные программы или разные аспекты программы, пока же разницы в этих названиях нет.
Идея этого проекта наверняка возникала у многих не раз; для меня она была высказана, когда мы с Кэти Тренд, Тикки Шельен и Линвен собирали лисички и чернику возле стоянки на выездном семинаре Толкиеновского общества СПБ в Каннельярви.
"Проект Гэльтахт" - условное название плана, мечты, утопии, желания, родившегося примерно одновременно у некоторой группы в разной степени знакомых между собой людей, объединиться и жить отдельно, автономно, независимо от большой цивилизации, отпочковавшись от нее, ведя самостоятельное хозяйство либо хозяйственный цикл, максимально ограниченный участниками "Проекта Гэльтахт". Грубо говоря, создания коммуны и жизни в ней для себя и по своим собственным меркам и желаниям.
Услышав о Проекте, Бредов спросил: "А это для чего? Для жизни, для выживания или для эксперимента?"
Сначала - для жизни. Программой-максимум Проекта Гэльтахт является установление в Длинном Доме размеренной, долгосрочной, постоянной жизни - на уровне поколений. Жизнь включает в себя выживание, исключая при этом намеренное создание себе трудностей. А время экспериментов проходит. Ставки давно сделаны, и они высоки. Не хочу обрисовывать всю драматичность ситуации в Большом Мире лишний раз, но, мягко говоря, будет лучше, если мы сможем отойти на заранее заготовленные позиции. Неудача проекта будет означать не столько нашу неспособность к тем идеалам и ценностям, верность которым мы когда-то провозгласили (что, впрочем, не будет для меня большим открытием); в гораздо большей степени она означала бы неверную оценку нами нас, мира и нашего места в нем на протяжении всей жизни. Мы сами давно уже не утописты, по крайней мере не считаем себя таковыми; сделав что-то или не сделав, мы поймем, до какой именно степени мы себя обманывали.
Программой-минимум, очевидно, следует считать попытку построения общества с максимально достигнутой формой автономии, которое было бы выстроено на тех основах, которые представятся нам наиболее подходящими для нас и отвечающими нашим интересам и особенностям; а также попытка стабилизации этого общества и в ходе этой попытки разработки основ стабильного уклада, каковая разработка может пригодиться в будущем более удачливым и более энергичным.
Будут ли у "Проекта Гэльтахт" какие-то отличия от коммун, создававшихся до сих пор с самыми разнообразными намерениями и результатами? Возможно, таким отличием следует считать излишне высокий уровень виртуальности проекта на начальном уровне развития - будучи порожден фантазией, "Проект Гэльтахт", видимо, весьма долгое время будет сохранять свойства породившей его материи. Возможно, отличием его будет необычно широкий состав участников в сочетании с необычно высокой степенью знакомства между ними. Только я могу назвать не менее 50 потенциальных участников Проекта, людей самых разнообразных наклонностей, профессий, навыков, способностей и возможностей; а я - один из самых периферийных членов круга его среды. Безусловно, статистика покажет определенные перевесы и перекосы в социальном плане; я не хочу предварять ее выкладок.
Хотелось бы также, чтобы свою роль сыграли: высокая по сравнению с западными и дореволюционными коммунами выживаемость участников Проекта; осознание ими кардинальной важности психологического и психосоциального уклада; наличие доступа к опыту коммун, проектов и образований такого рода в прошлом и настоящем...
Зачем это нужно лично мне? Этот вопрос я не выношу на дискуссию. Мне нравится эта идея; я готов отдать ей определенное - большое - количество сил. По моему мнению, она стоит тех затрат, которых может потребовать. Можно еще так сказать, что я рассчитываю получить с нее удовольствия - как на стадии разработки, так и на стадии внедрения, и уж тем более, когда все заработает - столько удовольствия, что оно окупит неприятности. На этих же основаниях я занимаюсь музыкой и всем остальным.