А потом звучит голос Тенны, и кажется карканьем ворона по сравнению с тем, что обещает моя госпожа, и все во мне взрывается ненавистью к этой отвратительно глупой, пустой, уродливой девчонке, которая смеет спорить..
— Ты, отродье! А ну-ка отвали от них! Посмотри на себя, ты, мешок с костями! Тоже мне, выискалась красотка!
— Ты смеешь так говорить со мной, жалкая рабыня?!
А Тенна оглушительно смеется, и сквозь смех выплескивает слова:
— Ой, не могу… ой, держите меня… Ой, какие мы серьезные, какие важные… Ой, прямо слов нет, так я испугалась…
И этот негармоничный смех как-то отрезвляет меня, и нет ничего внутри, кроме пустоты и разочарования, настолько болезненного и постыдного, что я нахожу в себе какие-то неведомые доселе запасы силы и весь, до последнего вздоха, выкладываю себя в один удар по призраку…
И больше нет ничего.
Ничего и нигде.
У смерти пустые глаза цвета облачного неба — блекло-сиреневые, и пресные губы с привкусом отравленного вина…
Но это еще не смерть, я понимаю это, когда что-то больно бъет меня по щекам и я пытаюсь сказать что-нибудь очень, очень грубое, потому что еще с детства ненавижу, когда меня бьют по лицу.
Открыв глаза, я увидел небо. Небо без единого облачка.
А потом сжатые в бледную линию губы Тенны. Которая сидела надо мной, а я лежал на каменных плитах и передо мной возвышалась стена проклятого замка.
Я был жив. Но едва ли мог пошевелиться.
Через несколько минут прошло и это.
Первое, что я сказал, никого не удивило:
— Разрушьте эту долбаную хибару к демонам Глубин и чтоб ни одна поганая тварь никогда не догадалась, что здесь стоял этот дерьмовый замок, провались он куда как подальше…
Вторым я сказал:
— Ой, ребята, кажется, я все-таки жив…
Вот это их удивило.
Они справились превосходно, сравняв замок с землей, и даже тщательно разрушив фундамент. Почему-то я совершено не удивлялся редкостному наслаждению на их лицах.
Сам я в акте вандализма не участвовал.
Мог бы — участвовал.
Вот такая вот веселенькая вышла прогулка…
Дополнительная информация
Классическим обликом существа Новой Расы — Daara Naira — можно считать следующий: Рост 150–170 см для женщин, 170–190 для мужчин. Телосложение довольно хрупкое — в основном, из-за особенностей скелета. Однако у мужчин как правило довольно широкие плечи — «треугольник».
Главное отличие от людей — четырехпалая рука. На каждом пальце дополнительная фаланга с клиновидным изогнутым когтем, убирающимся внутрь, как у кошачьих. Большой палец имеет наибольшую свободу в плоскости, перпендикулярной ладони.
Цвет кожи — светлый. Сродни характерному для скандинавской группы у нас. Волосы — темные или пепельные, реже светлые, но никогда не черные, рыжие или «блонд». Иногда — темно-гранатовый или спелой сливы. Глаза — зеленые, темно-серые, темно-желтые. Отблескивают при ярком свете и в темноте. Зрачки в суженном виде — круглые, в расширенном — овал с вертикальной осью.
Довольно узкие лица с выдающимся подбородком и скулами. Большие глаза — слегка выпуклые и слегка раскосые. Тонкие короткие носы, широкие полногубые рты. Очень четко выраженная ямка над губой. Острые подбородки.
Уши — без мочки, с удлинненной раковиной с острым кончиком. Обычно раковина плотно прижата к голове, но часть сохранила способность настораживать уши «по-кошачьему». Длина раковины — от верхнего угла челюсти до брови или выше. Более тонкая, изящная форма — признак чистокровного происхождения.
Зубов — 42–44, с четко выраженным разделением между клыками и резцами. Зубы мелкие — особенно у чистокровных.
Характерная особенность — волосы, растущие «мысом» на лбу и несколько прядей, растущих вниз по позвоночнику до уровня плеч.
Пришли в этот мир относительно недавно (ок. 5000 лет) по их меркам, то есть, не более 20 поколений назад, для землян это — 400–500 лет. То есть, в некотором роде Америка.
Предыдущая планета и образ жизни там отличались специфическими особенностями.
1) место обитания предков Даара'Найра — единственный архипелаг на довольно большой планете. Климат приблизительно средиземноморский. Отсюда — отсутствие проблем с климатом, отсутствие нескольких враждебных государств. Единое государство во все времена. Единый язык, правда, со множеством диалектов.