— В набор! — скомандовал я, охваченный сомнением.
Понятны переживания и Павла Клочкова. Но кто же рассудит, кто скажет нам, выполнено ли задание?
Командир полка был мрачен. Он весь день провел в штабе. Запрашивал дивизию — нет ли подтверждения из штаба восстания? Уже поступил приказ о новом полете в Татры, а о результатах первого неизвестно.
Только к вечеру все стало на свои места: груз попал по назначению. И у нас было хорошее настроение. Но опознавательные огни на земле были неточны. Потом оказалось — гитлеровцы помешали. Они обстреливали с неба. А по этой причине некоторые экипажи задание не смогли выполнить.
Мартынов познакомил нас с женой. Аня оказалась веселой, общительной женщиной. Чем-то была похожа на комэска: светловолоса и голубоглаза, проста.
Когда увидела нас, искренне удивилась:
— Это вот они воюют? Такие молодые?
Нам тогда стало немного не по себе. Ведь уже по двадцать!
— Они, а кто же? Орлы ребята! — похвалил нас комэск. А мы незаметно выпячивали грудь, вытягивались, хотели казаться взрослее.
Летали мы в эти сентябрьские ночи часто. Днем — отдыхали, купались в прудах. А как зайдет солнце, взлетаем и берем курс на запад.
Командир полка старался посылать на задания молодые экипажи. Скоро начнутся грозы, туманы, а там и обледенение — хуже вражеских, зениток! Дмитриев готовил нас к этому.
…Аня свыклась с фронтовой жизнью мужа. Провожала его в полет, желала благополучного возвращения.
В очередную боевую ночь Мартынов не должен был идти на задание. Вместо него собрался лететь сам Дмитриев. Он решил проверить, как летает второй пилот комэска. Не пора ли ему пересесть на командирское сиденье? Была трудная цель — военный объект на территории хортистской Венгрии.
На Дунай мы прокладывали маршрут первый раз. Рассчитав путь, складывали полетные карты-простыни.
Аня молча наблюдала за нашей обычной работой перед вылетом на боевое задание.
— Ты что такая задумчивая? — спросил Мартынов, когда они остались вдвоем. Он заметил — жена переменилась в лице, была взволнована.
Аня вздохнула и, глядя на мужа, спросила:
— Вася, скажи, только честно, трудный сегодня полет?
— Полеты все трудные.
— Нет, сегодня?
— Трудный, Аня.
Аня коснулась рукой его плеча, обеспокоенно посмотрела на него, и Мартынов заметил тревогу в ее глазах.
— Ты что, Аня?
— Я просто так, Вася, просто так.
Аня не могла и самой себе объяснить свое состояние. Она не могла представить, как это мы без командира пойдем в дальний и опасный полет.
Она, конечно, не знала, что каждый из нас самостоятельно выполнял задачу. Преодолевал дальний маршрут, уходил от вражеских истребителей, выпутывался из ослепляющих лучей прожекторов, огня зениток и в назначенное время наносил бомбовый удар во вражеском тылу. Аня ничуть не ошибалась — когда в небе Мартынов, мы себя чувствовали увереннее.
Аня не могла понять, что с ней происходит.
— Что все-таки с тобой, Аня?
— Вася, а как же они без тебя, как?
— Не беспокойся, тут народ обстрелянный.
— Но без тебя…
— Значит, и мне надо?
— Не знаю, Вася, не знаю…
— Значит, надо. Полечу!
— Вася… — Аня обняла мужа, и он ощутил на своей щеке ее слезы.
— Ну что ты, что ты…
— Ты сказал «полечу», а мне стало страшно и как-то легко. Словно камень с души снял. Думала, из-за меня все это… А теперь мне спокойней. Я горжусь тобой. Лети!
Аня вспомнила своих сыновей. Ждут ее, наверное, не дождутся. Она рассказала мужу, как они ее провожали: «А мы знаем, зачем ты едешь…» — «Зачем?» — «Посмотреть, как папа бомбит фашистов…»
Мартынов улыбался.
Он почему-то не сказал жене, что, получая задание, упросил командира полка проверить второго пилота в другой раз. Сегодня он хочет лететь сам, не может оставаться на земле, когда такая сложная цель.
— У вас — жена. Побудьте с ней, — говорил Дмитриев.
— Она уезжает, — отвечал Мартынов.
— Когда?
— Сегодня.
Даже утром Мартынов не знал, когда отправит жену. Лишь на всякий случай предупредил: «Сегодня или завтра поедешь». И велел собираться. Теперь, после разговора с Дмитриевым, он твердо решил проводить ее сегодня.
Смотрел Мартынов на свою жену и самую большую радость испытывал, какая только может быть. Аня поняла его. И пересилила себя.
Мы сразу узнали — Мартынов летит. И у всех было чудесное настроение. Запели песню про свой полк. Никто не знал, кто ее сочинил. Только все замечали, что в ней все время появлялись новые слова — новые названия городов и рек. На этот раз новый куплет пропел Иваненко.