Ребята пошли назад.
Проходя мимо железнодорожной школы, они увидели в окнах прилежно склоненные головы. Что-то незаметно было, чтоб здешние ученики бродили «целыми массами», как расписывал Крюков. Только один мальчишка, высунув голову в форточку, крикнул:
— Эй, Крючина! Ты зачем в наши края?
— Да так… гуляем… — сквозь зубы ответил Крюков. — У нас ребята не то что здесь: мы, когда хотим, мы… гуляем. Сейчас вот ходили на рынок — поглядеть на собак! А вы учитесь…
И он, как ни в чем не бывало, проследовал дальше.
Последнее удовольствие заключалось в том, что Крюков вздумал принять участие в сражении снежками, происходившем между двумя группами каких-то незнакомых ребят. Он метко влепил снежок в шапку одного из сражающихся, после чего обе воюющие стороны вдруг объединились и обратили наших друзей в самое паническое бегство.
Наконец возле одних ворот Крюков остановился и сказал:
— А вот здесь я живу! Ну, я пошел домой. Я бы вас к себе позвал, да боюсь — дома никого нет, и ключ потерялся, как назло! Неплохо мы сегодня провели время, а? Никогда я еще так не веселился! В общем, приветик!
— Приветик…
Крюков шмыгнул в ворота, а Радик и Женька побрели дальше, не зная, как убить часы, оставшиеся до конца уроков.
Повсюду дворники сгребали снег в кучи, и машины куда-то его увозили.
— Зачем вы снег увозите? — от нечего делать спросил Радик у одного дворника, показавшегося приветливее других.
— А как же? — удивился дворник, сдвигая шапку на затылок и обтирая потный лоб.
— Пускай бы лежал…
Дворник с усмешкой оглядел Радика и Женьку с ног до головы.
— Такая наша функция, понятно? Чтоб вот вам, лодырям, удобнее было прогулки свои совершать да занятых людей бестолковым разговором…
— Лодырям? — обиделся вдруг Женька. — Может быть, мы по делам идем!
— Оно и видно… — ответил дворник, отворачиваясь. Когда Радик и Женька отошли подальше, Женька тряхнул головой:
— Интересно, как он узнал, что мы прогульщики? Наверное, вид у нас такой. Пошли быстрей!
Что происходило потом
Когда Радик и Женька появились в классе, никто из ребят даже не поинтересовался, где они вчера были, как время провели: все собрались у доски, на которой Комаров начертил мелом какие-то колеса, палочки, стрелки и объяснял:
— …А оттуда воздух поступает вот в эту трубку — общую, а она будет разветвляться уже.
Радик толкнул в бок Войленко:
— Ну как? Здорово вам вчера вкололи?
Войленко рассеянно кивнул, не отрывая глаз от чертежа.
— Крепко? — спросил Радик.
— Что? Ах, ты вон о чем. Да ну… так… Зря вы не стали. А откуда вон там воздух возьмется? — спросил он у Комара.
Волей-неволей Радику и Женьке пришлось послушать объяснения Комарова, чтоб тотчас его раскритиковать.
Но сделать это им так и не пришлось.
Анна Ефимовна, несмотря на свою научную работу, ничего не забыла. Она вошла в класс и сказала Радику и Женьке именно так, как изображал вчера Крюков:
— Ай-ай-ай, вы такие храбрые мальчики и так испугались какого-то несчастного укола? Почему вы вчера убежали?
— А мы не хотим! — сказал Радик.
— Почему же?
— Они нам не нужны, мы и так здоровые.
Анна Ефимовна всплеснула руками:
— Мне очень нравится: они не хотят себе делать укол, они совсем здоровые! А когда вы сделаетесь совсем больные, тогда будет уже поздно, к вашему сведению! Тогда вы будете лежать в постели и глотать всякие лекарства или там микстуры и пропускать уроки, а потом сидеть и хлопать ушами! А потом вы скажете: мы не хотим учить арифметику, подавайте нам астрономию или какую-нибудь такую палеонтологию! Все это вы будете учить, когда настанет время, сколько вам заблагорассудится, а сейчас будьте добры учить арифметику и решать задачки на проценты, а астрономия от вас никуда не убежит и палеонтология тоже, можете мне поверить…
Радик и Женька молча переминались с ноги на ногу. Остальные разглядывали их, будто какую диковинку.
Только Крюков стоял в стороне и с большим интересом читал «Правила поведения учащихся», вывешенные на стене.
Но одно ухо у него было повернуто к Анне Ефимовне.
— А сейчас берите ваши шапочки и — марш в поликлинику! — заключила Анна Ефимовна. — И Крюков тоже, хоть он и делает вид, что это его совершенно не касается, изучает правила поведения! Это похвальное занятие, почитать их ему очень полезно, они ему так мало известны. Надеюсь, хоть сейчас он что-нибудь усвоит. Слышишь, Крюков?
— А? — пробудился Крюков. — Что вы сказали, Анна Ефимовна?