Вы не подумайте чего — женщина она далеко не глупая. Но вот в этом вопросе у неё просто клин, у Наташи моей. На улице с ней ходишь — не дай бог глянешь на кого, дутья не оберёшься потом. Телек смотришь — похвалить никого не моги. Она сама знает, что глупости всё это, понимает, но ничего поделать не может, и, подозреваю, не хочет.
В общем, если Наташка увидит эту Лену в её халатике — то лучше бы я с Гришей пошёл и вместе с ним где-нибудь сгинул, в трещинах мироздания.
Вскакиваю я с пола, значит, этаким дельфином — и опаньки! — а ручки-то вот они! Связаны, и привязаны к ногам, и ноги тоже связаны и скручены, и лежу я такой в прихожей своей как лента Мёбиуса, весь в веревках бельевых, в проводах и в скотче.
Ай да Лена, когда успела?
Или это я так долго лежал?
Или это она меня так уложила?
Чтобы вот как раз связать?
— Женя, ты прости меня, — это Лена. — Но щас дедушка Серёжку привезёт, а ты, кажется, с ума сошёл.
Какой, блин, Серёжка? Какой дедушка?
Дёргаю руку, ногу, извиваюсь как уж. В принципе, из веревок и проводов вырваться можно было — видать, силенок у неё маловато затягивать понадёжнее, но скотч! Какая, блин, мерзопакостная штука, оказывается, скотч этот! Поди ж ты, лежит на каждом углу за три копейки, а вот ведь — и не вырвешься, вообще, никак. И трещит, зараза.
Минуты через две я дёргаться устал и решил, что если Наташка рассудит здраво (и если к тому моменту от меня что-нибудь останется), то она поймёт, что Лена эта в нашей квартире против моей воли. Вот так.
И тут же в дверь позвонили.
Это, конечно, Наталья. Всё, Леночка, ховайся. Мне, конечно, достанется тоже, но сначала — тебе, роднуля. Моя зайка — чемпионка универа по волейболу и лучшая подающая всех времен и народов — очень не любит непрошеных гостий, особенно тех, кто без спросу её халаты напяливает.
Ну, эта Лена открывает дверь, и с кем-то там трындит.
— Вам кого?
— Мне нужно… эээ… Женю. Он здесь живёт?
Женский голос, но, кажется, не Наташа.
— Да, здесь. — Это Лена. — А вы кто?
— Понимаете, это долго рассказывать…
Точно не Наташа. Ещё какая-то баба.
День визитов, блин.
— А вы покороче. Самую суть.
— В общем, его укусил крокодил.
— А, — говорит эта Лена так саркастически, но с истеринкой. — И то я думаю, чего это с ним сегодня такое. Точно крокодил?
— Да. Но это не совсем обычный крокодил. Понимаете.
— Да уж понимаю. Я даже думаю так, что не крокодил, а крокодилица.
— Нет-нет, с этим строго, это точно крокодил. Это «он». Тёмное начало всего сущего.
— Сущего, говоришь, — Лена совсем уже взвизгивает. Чую — что-то будет. — А ты, вы кто ему будете?
— Э…э… не знаю, как вас зовут, в общем, я Таня. Мне он нужен как мужчина.
Тут, как пишется в книжках, на мир рухнула звенящая тишина.
Которая была очень недолгой.
— Ах ты…
И слышу короткие такие звуки: туп, туп, тыщ, тыщ.
Всхлипнули и заорали они одновременно.
Ах ты сука, орала Лена, вот кого он привел (образец бабской логики, Таня эта пришла после неё, но кого это волнует?), порчу навела, да я тебе! Да я тебе!
Таня отбивалась и орала уже что-то совсем бредовое. Какой-то крокодил, укусил меня, крокодил необычный, значит, со мной надо срочно переспать. Такая у неё была позиция. Вполне, кстати, внятная и даже довольно логичная. Не вижу, почему бы свободной женщине не переспать с кем-нибудь, особенно если этот кто-нибудь — я.
Через минуту-другую в подъезде (они цапались в подъезде, стало быть) всё притихло. Слышу — неразборчивое какое-то гыр-гыр-гыр, напряг уши изо всех сил, аж в башке зазвенело. Мужской голос выяснял, что тут происходит. Сосед, наверное.
Дверь открывается, я башку поворачиваю и вижу целую делегацию: Лена эта, потом какая-то брюнетка примерно того же возраста или постарше, Таня, видимо, какой-то почтенный тип в черном советском квадратном пальто и совсем маленький ребенок, лет двух-трёх. Все на меня глазами лупают.
Несколько секунд тишины, и только я собираюсь потребовать меня освободить, а не пялиться, как тип в квадратном пальто говорит Лене решительно:
— Собирай вещи. Хватит с тебя.
А Лена будто только этого и ждала, кинулась сразу в комнаты.
Собственно, здесь я их и раскрыл. Обычное ворьё. "Собирай вещи". Только к чему был весь этот цирк? Может, они актёры какой-нибудь разорившейся труппы, подумал я, почему бы и нет.
А тип этот в пальто говорит брюнетке Тане:
— А вы, надо понимать, его следующая пассия будете?
А та так готовно отвечает:
— Ага. Ненадолго.