Посреди улицы, во всю ширину, глубокая лужа. Идти по ней рискованно. И все выбирают дорогу возле заборчика, там, где зима намела сугроб. Надеются, видимо, на твердость снега. А весна именно там уготовила свою хитрую ловушку: кто бы ни пошел, обязательно провалится и наберет воды.
Я уж хотел было отойти от окна, как вдруг послышалось знакомое хлопанье: так и есть — он, маленький злодей в стреляющих сапогах. Ничто ему нипочем: ни ветер, ни холод, ни грязь. Пальтишко распахнуто, шапка скособочилась, глаза шальные, будто он впервые вырвался на улицу. Завертел головой: куда броситься, где поинтересней? Подбежал к луже, схватил обломок кирпича, запустил в самую середину. Лед проломился, и из лунки вылетел фонтанчик воды. Это понравилось, но не надолго. Решил, что ногами ломать лед куда занятней, и пошел бродить по луже. Он бурунил воду, бил ее ногами так, что она веером вздымалась вверх. Ветер подхватывал брызги и бросал мальчишке в лицо. Он широко открывал рот, повизгивал от этого холодного душа и хохотал.
Вдруг он оглянулся и насторожился: на противоположном берегу лужи нерешительно топталась девчонка с портфельчиком, наверное первоклашка, выискивая, где бы перейти. У мальчишки по лицу расползлась широченная улыбка — предстояло забавное зрелище, тем более, что на ногах у нее были обыкновенные ботинки.
Девчонка пометалась, пометалась вдоль лужи и пошла к заборчику, чтобы пройти по снегу. Шла осторожно. Добралась до середины и провалилась по самые колени, набрав, по-видимому, полные ботинки воды. Она сидела на снегу, пытаясь вытащить ноги, и беспомощно озиралась.
Мальчишка был в восторге. Он хохотал, корчил рожи и хлопал себя по бокам. Я весь взбурлил от негодования и уже натягивал на плечи пиджак, чтобы бежать девочке на выручку.
Но тут произошло неожиданное: мальчишка подошел к ней и что-то сказал. Она жалко улыбнулась и протянула к нему руки. Он воровато оглянулся по сторонам, быстро присел на корточки, подставив ей спину. Девчонка схватила его за шею руками. Он поднял ее и прямо через лужу перенес на сухое место. Она что-то ему говорила, наверное благодарила, а он — вот ведь ерш колючий! — в ответ развернул ее, стукнул по горбушке и беспечно, словно и не произошло ничего, вернулся к хитрой намети у заборчика.
Там он постоял, о чем-то раздумывая, и принялся утаптывать снег. Он проваливался, падал, выдергивал ноги из снега и снова топтал его. Прошел в одну сторону, потом в другую, потом еще и еще раз и сделал узкую тропинку. Посмотрел на нее, вытер рукавом пот и отправился домой.
По его тропинке пошли люди. Она становилась все тверже и шире.
1971 г.
Весельчак
Он был самым обыкновенным поросенком: полненьким, шустрым, с маленькими зеленоватыми глазками, с белыми прямыми ресницами, с тонким крученым хвостиком и розовым пятачком. И имя у него было самое обыкновенное — Васька.
Во дворе обитало немало жильцов: и куры, и овцы, и корова Милка, и черный лохматый пес Демон, — однако бабка Меланья больше всего благоволила к Ваське. И кормила его сытнее, и спал он в отдельной клетушке, на охапке всегда свежей соломы.
Кто другой давно бы возгордился этим и заважничал бы, а Васька — нет. Напротив, он оставался общительным, компанейским и готов был в любую минуту прийти каждому на помощь.
Утрами, едва из-за огромных бронзовых сосен поднималось солнце, Васька, бодрый и свежий, выбегал из своей клетушки, сладко потягивался и ласковым взглядом окидывал оживленный двор. Здесь было все привычным и родным. Куры уже, как всегда, разгребали у плетня кучу перегноя; под навесом, тяжело вздыхая, жевала жвачку Милка; овцы беззлобно терлись друг с другом лбами, а у поленницы лениво грыз старую кость лохматый Демон.
«Ах, как хорошо на свете! — думал Васька. — Как просто и радостно. И какие все славные и милые».
И он, заглянув на всякий случай в свое пока еще пустое корытце, бежал к друзьям, чтобы поприветствовать их, а если понадобится, то и быть им полезным.
Первым делом он навестил овец. Их вид почему-то всегда удручал Ваську. Они казались ему какими-то уж очень унылыми и недовольными. Вот и сейчас сбились все в тесную кучу, опустили головы друг другу на спины и стоят, стоят неподвижно на своих тонких ножках. О чем они думают? Что у них за тоска? Может быть, их кто-нибудь обидел?
Нет, Васька никак не мог остаться равнодушным к их непонятной грусти и пройти мимо. Жить всем должно быть приятно и весело.
Он много раз видел, как овцы сходятся лбами. Что ж, если надо, если это доставляет друзьям удовольствие, Васька сделает для них все.