Но птица в этот раз была настроена оптимистически. Она легкомысленно взмахнула крыльями и взлетела, завидев неподалеку людей: муж с женой и их дочурка лет восьми спустились по широкой каменной лестнице. Ребенок побежал к разрисованным цветами танкам, родители отстали и беседовали о своем.
Девчонке не составило труда забраться на гусеницу, и она, пользуясь тем, что папа с мамой отвлеклись, непременно залезла бы выше, но в этот миг вдруг увидела серую сову, которая сидела на башне танка и смотрела вниз большими круглыми глазами.
— Ой! — девочка испуганно отшатнулась и едва не упала. В последний момент ее придержал за руку неизвестно откуда взявшийся парень.
— Осторожней, — посоветовал он. — Сову не бойся. Она не обидит.
— Это твоя сова? — удивилась девочка. — Я не знала, что совы летают днем. Я думала, днем они спят.
Малышка оглянулась на родителей — те о чем-то спорили — и полезла выше. Устроилась рядом с совой на башне, свесила обутые в яркие кроссовки ноги.
— Тебя как зовут? — спросила она у птицы. — Я — Маша, а ты?
— Она не разговаривает, — негромко сообщил парень, тогда девочка обратилась с вопросом к нему.
— Как ее зовут?
Ответить оказалось затруднительно. К счастью, Маша не настаивала — ее уже интересовало другое:
— А зачем вы тут гуляете?
— Просто гуляем.
— А мы пришли, чтобы на танки посмотреть! На самолеты всякие, машины, пушки. Там их много-много! Видел?
— Видел.
— Понравилось?
Парень пожал плечами, снова не находя ответа. Девочка понимающе вздохнула:
— Ну, конечно, ведь взрослым нельзя на пушки и машины залазить. А просто смотреть — это скучно…
— Наверное, ты права.
Парень ловко забрался на танк и сел рядом с девчонкой. Прищурился — то ли от солнца, то ли от ударившего в лицо ветра. Внизу блестел под лучами Днепр, за ним — зелень парков и этажи новостроек. А наверху, накрывая город ярким куполом — небо. Голубое-голубое. И облака в нем — белые-белые, такие, что смотреть на них больно.
— Красиво, — прошептал парень, забыв, что не один.
— Ага, — согласилась девочка. Оглянулась в сторону музея. — Как думаешь, там открыто?
— Да.
Маша вздохнула.
— Там хотя бы интересно?
Ее собеседник повернулся, посмотрел пристально на покрытое веснушками детское лицо.
— Наверное, тебе лучше прийти сюда в другой раз.
— Почему?
— Потому что… Знаешь, в любой музей надо идти тогда, когда тебе самой этого хочется. Иначе будет неинтересно.
Машины родители продолжали о чем-то спорить. Сова расправила крылья и полетела к ним, сделала круг над головами, а после заметила еще нескольких человек, медленно выходящих из притененной галереи, сейчас немного похожей на пещеру. Под высоким сводом угадывались очертания темных бронзовых фигур, долетали звуки военного марша.
— Куда это она? — спросила девочка.
Ее собеседник помешкал с ответом, и в это время родители вдруг вспомнили о дочери.
— Маша! — закричала мама, — А-ну слезь сейчас же!
— Слазь, живо! — поддержал отец.
— Ну вот, — девочка раздосадовано вздохнула. — Теперь ругаться будут. Ладно… Пока!
Она спрыгнула на землю и пошла к родителям, уже не слыша сказанного в спину: "До свидания".
Осень, как это часто случается, пришла внезапно. Листья пожелтели едва ли не за ночь, несколько дней покрасовались золотым убранством и опали, сбитые порывами холодного ветра и монотонными струями проливного дождя. Погода стояла пасмурная. Солнце иногда пробивалось из-за туч, его лучи не грели, но становилось немножечко веселей.
В один из таких дней возле музея Великой Отечественной появилась пестрая ватага школьников во главе с двумя учителями. Среди ребят была и Маша. В музей ей не хотелось, но если уж ради экскурсии отменили уроки — пришлось идти.
Увидев разрисованные танки, ребята бросились к ним с радостным визгом и в мгновение ока облепили обе громады от гусениц и до башни. Учителя даже не пытались возражать — знали, что никто не послушает. Маша тоже собиралась залезть на танк, но вдруг заметила рядом, на каменном бортике, ссутулившуюся фигуру. На плече человека, нахохлив растрепанные перышки, сидела сова.
Девочка подошла ближе.
— Привет!
Незнакомец обернулся.
— Привет, Маша.
— Ой, ты меня вспомнил! — обрадовалась девочка. И, наклонившись, заглянула в круглые глаза птицы. — Привет! Как ты?
Сова болезненно сощурилась и уж совсем по-человечески вздохнула.