Он помолчал и после короткого размышления добавил:
— Да и мне приятнее сознавать, что подо мной живет довольный человек.
Ужин в «Четырех рыбаках»
С шотландской супружеской парой Ковачи познакомились на Балатоне. Большой красный мяч в белых горошинах отскочил в ноги Ковачу, тот бросил его обратно, шотландец поблагодарил, и вскоре они уже играли вчетвером. Время от времени мужчины обменивались фразами по-английски. Ковач был рад случаю попрактиковаться в языке. Поначалу он принял супругов за англичан, и лишь позднее выяснилось, что они из Шотландии.
После купания шотландец предложил поужинать вечером в «Четырех рыбаках». Ему хотелось отведать знаменитого венгерского «халасле[1]» и выпить хорошего венгерского вина. Лицо Ковача на мгновение помрачнело, но затем он согласно кивнул. Встретиться договорились в ресторанчике в восемь часов вечера.
— Ну и влипли же мы, — вздохнул Ковач, когда они с женой остались одни. — На такие затраты я не рассчитывал. Это ведь минимум пятьсот форинтов.
— Не валяй дурака, — жена испуганно посмотрела на него. — Уж не собираешься ли ты платить? Пригласили-то они!..
— Шотландцы! — Ковач махнул рукой, — Эти всегда рады полакомиться на дармовщинку. Помнишь тот анекдот, где один шотландец…
Он рассказал, но супруга даже не улыбнулась. Она думала о предстоящих вечерних расходах и с превеликим удовольствием села бы сейчас в первый же поезд на Будапешт.
— Ты обратил внимание на его лицо? — спросила шотландка мужа, когда они отошли от Ковачей на приличное расстояние, и украдкой обернулась. — Когда ты предложил им поужинать, он посмотрел на тебя так, словно хотел убить. Все они такие — дикие. Я слышала, что они и ножи с собой всегда носят, а как напьются, так и давай колоть друг друга!
— Ну что ты, он ведь инженер…
— А хоть бы и так! Это у них в крови! Он и на службу-то наверняка верхом на лошади ездит, и палинку хлещет как воду. Я слышала, как однажды венгр…
Она рассказала историю, от которой на лбу у шотландца выступил холодный пот. И что за нелегкая дернула его за язык с этим приглашением?..
Вечером все четверо в напряженных позах сидели за столиком в ресторане. Мужчины беседовали по-английски о красотах Балатона.
Принесли ужин. Шотландцы ели «халасле» и лапшу с творогом и шкварками, после чего выпили бадачоньского «харшлевелю[2]». Ковачи ограничились фаршированным яйцом с майонезом и пепси-колой.
— Желудок… — сказал в оправдание Ковач, быстро подсчитывая в уме возможную стоимость ужина.
Жена его, немного говорившая по-французски, попыталась объяснить, что уже две недели как сидит на диете и за сегодняшний день съела всего два персика.
В «Четырех рыбаках» звучала прекрасная музыка, и настроение у Ковача понемногу улучшилось. Из второй бутылки «харшлевелю», заказанной шотландцами, уже налил себе и он. Шотландка вздрогнула, увидев как Ковач залпом осушил стакан, а когда вдруг полез в карман за сигаретами, брови шотландца напряженно сдвинулись.
В дальнейшем ничего особенного не произошло. Разве что выпили и третью бутылку «харшлевелю», после чего общее настроение поднялось настолько, что Ковач, которому уже море было по колено, напрочь забыл о своем «желудке» и заказал жареную печень с салатом из огурцов, а его жена попросила принести карпа, зажаренного в сухарях, заявив на ломаном французском, что это блюдо можно есть и во время диеты.
Около полуночи стали собираться домой, и тут всю веселость с Ковача как рукой сняло. Одного только «харшлевелю» было выпито пять бутылок, за которыми тянулся длинный перечень яств. С угрюмой досадой на лице он потянулся за кошельком, но шотландец быстрым движением перехватил его руку:
— Не надо… Прошу вас!.. Что вы хотите делать?!
— Платить. — Ковач удивленно уставился на него. — Если позволите, хозяин здесь я. В конце концов, мы в Венгрии!
— И речи быть не может, — с облегчением, но не без заминки произнес шотландец. — Я вас пригласил, так позвольте мне и платить.
Он жестом подозвал официанта и элегантно расплатился, дав не меньше сотни «на чай». Потом обнял первого скрипача и затолкал ему в руку пятьсот форинтов.
— Король чардаша! — Он потрепал музыканта по плечу. — Великолепно! Браво! Большое спасибо!
Прощаясь, шотландец долго тряс Ковача за руку и просил, чтобы тот, если будет с супругой в Шотландии, непременно к нему заглянул. Ковач с улыбкой кивал, уж он-то знал, что до этого дело не дойдет. Но все же, разумеется, пообещал.