Выбрать главу

— Нет. Но её народу — несомненно. И своему — тоже.

Шталь с трудом подавил зевок.

— Опять про это… Вы, англичане, удивительно упрямы. Допустим, я — немец. Допустим также, что наш нынешний руководитель…

— Саруман Белый, — улыбнулся Толкиен. — Он из Штауффенбергов, не так ли?

— Я в этом не уверен… Но «Фауст» — не немецкая организация. У нас работают люди из всех стран Европы. Наша цель — защита нашей цивилизации. В сущности говоря, мы нужны даже этим несчастным эльфам. Сейчас мы осознаём, что геноцид был ошибкой… Но другие будут не столь терпимы. К тому же, — добавил он, наливая себе кофе, — вы ведь не сотрудничали с Германией во время войны?

— Разумеется, нет. Хотя — сочувствовал, ибо понимал, что происходит… Но мы об этом говорили. Ещё тогда, во время вербовки. Помните?

— Ещё бы не помнить!.. Признаться, тогда я был против контакта с вами. Не верил, что вы пойдёте на сотрудничество. Во-первых, жена-эльф. Во-вторых, они давали вам щедрой рукой всё, чего вы хотели…

— Я был дважды дурак… Зато, когда они решили, что я крепко подсел на это зелье, от любезностей не осталось и следа. Они были уверены, что я буду вкалывать на них за это чёртово снадобье. Признаться, у меня бывало искушение и в самом деле попробовать… Ладно, всё это в прошлом. А сейчас нам нужно как-то выкручиваться. Что я скажу эльфам?

— Возможно, что и ничего. Судя по нашей информации, Леголас скрыл ваш вызов. Поехал один, никого не предупредив. Видимо, он имел свой интерес в деле.

— Ему понадобилась девчонка? — Толкиен выглядел озадаченным. — Не верю. Эльфы брезгливы, и к тому же очень разборчивы. Если эльфу нужна женщина…

— Нет, не то. Я думаю, он намеревался её продать в какую-нибудь ортодоксальную эльфийскую семью — в качестве наложницы. Он ведь думал, что к вам пришла наивная девочка из "потерянных детей". Такие ценятся.

— Хм, вполне возможно… Но эльфы всё же постараются провести своё расследование. Хотя — будем надеяться на лучшее. Да, кстати, — профессор достал из кармана коробочку, — это подачка Леголаса. Три кольца пыли. Вы просили сдавать вам такие вещи.

— Да, разумеется. Благодарю, — Шталь спрятал коробочку в недрах письменного стола.

— Кстати… — профессор чуть замялся, — я собираюсь несколько пополнить свою библиотеку. Мне нужна обычная сумма. Если не сложно, переведите её через Америку.

— Через Америку нам уже сложно работать. Может быть, мы устроили бы это дело как авансовый платёж от какого-нибудь издательства… но это тоже не вполне удобно. Будем думать.

— Придумайте что-нибудь. Вы ведь всегда находите изящный выход из любого положения. Извините, мне пора. Я так и не закончил статью для сборника, а университетская типография больше не может ждать. Они и так мне телефон оборвали. На этом позвольте закруглиться. Всего доброго.

— Auf Wiedersehen, профессор.

Толкиен встал, коротко кивнул собеседнику, и вышел из кабинета.

Господин Вильгельм Шталь дождался, когда шаги старика затихнут в коридоре. Вытащил из недр стола деревянную коробочку. Трясущимися руками открыл её.

На дне тонким слоем лежала блестящая красная пыль.

— Моя прелесть, — сладко улыбнулся Шталь, и переложил коробочку себе в карман.

Схема

Солнечный свет, едва пробивающийся сквозь бурую завесу воздушных корней, внезапно провалился в случайную прореху. Попрыгал по сонной речной воде, вспыхнул на никелевой пуговице, украшающей ширинку сержанта, перескочил на рябое лицо капитана, кольнул в глаз. Капитан свирепо сощурился и прижал ладонь к лицу, выпустив из рук весло. Капризная туземная лодка, давно дожидавшаяся такого момента, кокетливо повела кормой, разворачиваясь против течения.

Сержант-итальянец помянул вслух — негромко, но ответственно — непорочное лоно Святой Девы и взялся за шест. Лодка нехотя выровнялась.

Капитан в который раз подумал, как славно было бы раскатывать по этой речушке на катере с антигравом. Увы, законы воспрещали открытое использование земного оружия и транспортных средств в отсталых мирах. В случае поимки антиграв послужил бы отягчающим. Для контрабандиста со стажем это означало лишние пять-семь лет на какой-нибудь скверной планете. Куда более скверной, чем эта.

— Чьи тут земли? — спросил сержант, ловко орудуя шестом.

— Нгуэнго, — ответил капитан, напряжённо всматриваясь в береговую полосу. — Сейчас они должны нас заметить.

Тупоносая стрела с белым оперением — знак мирных намерений — вылетела из джунглей, клюнула борт, упала в воду. Из воды выскочила рыбина, пёстрая и некрасивая, как биография капитана. Рыба сцапала деревяшку и потащила в глубину.