— Брат мой! Остановись, подожди! — кричала я, стараясь догнать его.
Но он не остановился, даже не обернулся.
Может, он был одиночкой по убеждению, а может, одурел от усыпляющего и принял меня за человека. Я не стала преследовать его. Пусть летит… Разве я не привыкла к тому, что я всегда одна?..
Кругом была ночь и тишина. Только яркие звезды в высоте, где-то там, куда архару не подняться…
Я дала себе слово никогда больше не спать на лету, но привычка оказалась сильнее страха — нет-нет, да и задремлешь. И однажды, вот так нечаянно забывшись, я попала в какой-то странный город. Был день. Я открыла глаза, увидела здания и испугалась — вдруг меня уже заметили? Но людей нигде не было видно. К ближайшему зданию вела широкая лестница, но начиналась она почему-то отвесной стеной, и только потом шли ступени. Я никак не могла понять, почему лестницу не довели до земли — может, для того, чтобы сделать здание неприступным? Но тогда стена должна была бы опоясывать его кругом, а к нему легко было подойти сбоку. Я коснулась рукой холодной гладкой стены. Потом я поднялась вверх, чтобы увидеть весь город целиком. Беломраморные дворцы следовали один за другим. Только самый последний оказался красным. Сначала я увидела башню, сложенную из темно-красных камней, а потом все здание — оно казалось ниже и тяжелее остальных. Я двинулась вдоль холма, и мне открылась река — узкая и неподвижная. Может быть, это был канал. Вода стояла вровень с берегами, покрытыми свежей травой. Прозрачные беседки подымались на другом берегу. Я снова оглядела весь город — он был так чист, словно кто-то оберегал его от тлена и разрушения. И я вдруг подумала: «Стоит ли покидать его? Разве я смогу найти что-нибудь лучшее?» В зеленой траве, не примятой ничьими ногами, у самой воды, лежала серая каменная плита, а на ней извивалась змея, и рядом была высечена тонкая женская рука. Рука не притрагивалась к змее, и змея не касалась руки. Я заглянула в одну из беседок. Пушистый ковер застилал пол, на ковре стоял тяжелый стол, на столе лежали книги. Я опустилась к самому столу и принялась листать страницы — странные квадратные знаки. Но кто-то ведь понимал их… Должен же быть какой-то хозяин у этих книг и у всего этого города… Я вернулась к лежащей на берегу плите и разглядела надпись: «Когда ты будешь стоять передо мной…» Фраза обрывалась, будто на плите не хватило места продолжить ее. «Что за чепуха?» — подумала я, прочла еще раз и вдруг поняла, что надпись сделана теми самыми буквами, которым когда-то учила меня мама. И тут я увидела ее. Я смотрела на нее снизу, потому что была маленькой девочкой. Она держала меня за руку, и мы вместе поднялись к белому зданию, а потом стали спускаться по лестнице, но ступени оборвались, не дойдя до земли. Я глянула вниз, и мне сделалось страшно, я хотела закричать, а мама сказала: «Какой идиот это выдумал!» Мы повернули и пошли обратно. Мне все казалось, что я оступлюсь и упаду вниз.
Мы прошли вдоль всей улицы и свернули к реке. Мама остановилась возле какого-то дома и сказала: «Стой тут!», а сама открыла дверь и вошла внутрь. Я стояла и ждала. Но ее все не было. Я ждала — мое единственное спасение было в том, что она все-таки выйдет и возьмет меня за руку. Но слишком тихо было за дверью, в которую она ушла. Тогда я опять подумала — как в тот раз, давным-давно, — что она бросила меня и уже не вернется… К чему это? Разве я не забыла обо всем, что было со мной прежде?
Каменная плита лежала передо мной, на ней неподвижная змея извивалась, пытаясь дотянуться до тонкой белой руки. «Когда ты будешь стоять передо мной…». Откуда-то налетел ветер, подхватил меня и понес. Я взглянула в последний раз на город и закрыла глаза. А когда открыла снова, уже ничего не могла различить в темноте. Да и было ли что-нибудь? Или просто сон, бред одичавшего архара?..
Тоска овладела мной. Дожди сделались слишком холодными, солнце светило чересчур ярко, самые спелые дыни и бананы казались безвкусными. Единственно чего мне хотелось, — найти хоть кого-нибудь из себе подобных. Но, видно, легче было отыскать иголку в стоге сена…
И все-таки в конце концов я их встретила. Они сидели целой стайкой в ветвях могучего дерева и, как дети, болтали ногами. Я не решилась сразу приблизиться и сначала смотрела на них издали — до меня долетали голоса и смех. Наконец я не выдержала и рванулась туда.
— Смотрите, смотрите! — закричали они все сразу. — Еще один гранцимин-самоучка! — и потеснились, чтобы я могла сесть.