— Возьмите меня, возьмите ради Бога, — молила она. — Возьмите хотя бы только за харчи.
Алькальд не сразу, но — недаром он слыл в округе человеком мягкосердечным — все же согласился принять бывшую служанку обратно на предложенных ею условиях. Его жене очень понравилась девочка — крепенькая улыбчивая кроха, которой было в ту пору всего-то месяцев восемь. Своих детей у хозяев еще не было, и появление в доме малышки было им в радость.
Девочке дали красивое имя — Элоиса — в честь святой, в день которой она родилась. Жена алькальда приходила навещать ее на гумно во время обмолота: мать работала, а девочка лежала под раскрытым зонтиком рядом с корзинкой, в которой дожидались обеденного часа еда и вино.
— Элоиса, Элоиса, — повторяла жена алькальда — ей нравилось произносить красивые слова. Она смотрела на босые ступни девочки, на ее слюнявый рот и гладила ее по головке.
Когда Элоиса уже бегала на своих коротких крепких ножках, жена алькальда забеременела. Зимой, сразу же после Рождества, у нее родился сын — крупный мальчик с красноватой кожей. По всему было видно, что он станет таким же славным парнем, как и его отец. Крестины устроили самые пышные. Крестными стали барон и баронесса — специально приехали для этого из своего поместья в красной двуколке. Угощение было на славу, а всех детей из школы напоили горячим шоколадом с булочками. Мальчика назвали Элеутерио Рамиро Грасиан, и он затмил для алькальда и его жены весь мир.
Элоиса теряла одну привилегию за другой. Через месяц после рождения Элеутерио ей запретили подниматься в покои хозяйки — теперь все свое время она должна была проводить на кухне или в чулане, где хранился инвентарь. Если погода была хорошая, она бегала по огороду — тогда хозяйка не могла ни видеть ее, ни слышать ее криков. Мать смотрела на девочку с порога долгим задумчивым взглядом, опустив усталые руки и прислушиваясь к звукам, доносившимся с верхнего этажа.
— Потише, Элоиса, хозяева услышат!
Мариано, старшина арендаторов, хмурился и укоризненно качал головой: “Это у собак хозяин, а ты не собака!”
Но она только виновато улыбалась.
Элоиса росла быстро. В десять лет ей давали четырнадцать. У нее было крупное тело и толстые ноги, большая голова на массивной шее и ярко-синие, как цветы гелиотропа, глаза. Ее толстые губы всегда были растянуты в улыбке.
— Бедная девочка, — жалели ее кухарки, арендаторы, сезонные рабочие и даже старьевщики, что заходили с черного хода передохнуть и выпить стаканчик вина.
Элоиса говорила мало и очень медленно. Смотрела пристально и доброжелательно и не умела ни читать, ни писать.
Мариано, старшина арендаторов, не раз говорил ее матери: “Отвезла бы ты ее к врачу. Люди говорят, в Миланийо есть один, хороший...”
Женщина молчала, уставясь в пол. Потом пожимала плечами и отвечала: “Нельзя ее вылечить, потому что она не больная. Она просто глупенькая, вот и все”.
Мать Элоисы простыла и тяжело захворала. У нее был сильный жар, ей нужно было лежать в постели — но кто же будет за нее работать? И она работала из последних сил — коса кое-как заплетена, глаза лихорадочно блестят... С каждым днем ей становилось хуже, и через два месяца, в самом начале весны, она умерла.
После похорон Мариано обратился к алькальду: “Надо бы подумать о девочке”. — “О какой девочке?” — “Я об Элоисе говорю, дочке умершей служанки”. — “А, да! — припомнил алькальд. — Поговорите об этом с моей женой. Она что-нибудь придумает”.
Жена алькальда долго размышлять не стала: “Не знаю я, что с ней делать! У меня своих детей полно, и с ними забот хватает. До чужих ли мне?” — и, рассудив, что неуклюжая, бестолковая и грубоватая Элоиса не сможет быть ни кухаркой, ни швеей, но что, с другой стороны, она сильнее и выносливее любой из ровесниц (в свои двенадцать лет Элоиса выглядела как взрослая женщина, и поднимала тяжести наравне с мужчинами), приняла решение: “Определим ее в пастушки. Пусть пасет овец”.
Ее отправили со стадом в горы. И Элоиса была счастлива. Она часами лежала на траве, глядя в небо. Новое занятие она освоила быстро. Вот только разговаривать ей было совсем не с кем. Впрочем, она и когда в доме жила, почти всегда молчала.
Каждую неделю парнишка посыльный приносил ей провизию, а один раз в три месяца она сама спускалась в деревню.
Прошло время. Элоисе исполнилось пятнадцать. Было начало мая, и в деревне готовились к празднику, который проводился в это время каждый год. Элоиса в очередной раз спустилась в деревню. Она сидела на кухне и ела похлебку, когда вошел хозяин. Заметив Элоису, он улыбнулся и некоторое время с видимым удовольствием разглядывал ее.