Андерсон развёл руками.
— Надо написать статью в газету… — Митя почесал затылок и задумался. Может быть, пришла пора возродить к жизни «Вальдемара По»?
— А потом что, Митя? Даже если это и станет достоянием гласности, то какие меры должна принять общественность? Крысы хорошо замаскированы под нас, людей. Можно, конечно, применить антропометрические методы, но… нас обвинят в расизме! При такой-то международной обстановке — так нельзя!
— А что мы знаем о крысах? — спросил Митя. — Они всеядны, чрезвычайно живучи…
— Есть один способ. Но жестокий, — произнёс Андерсон. — Недавно в Европе произвели первые опыты по расщеплению ядер урана и плутония. При этом процессе выделяется невероятное количество энергии. Возникает вероятность создания бомбы, взрыв которой будет такой мощности, такой силы, что камня на камне не останется после него.
— И что? — Митя даже привстал от волнения.
— Я закажу для университета десять килограммов плутония, сделаю бомбу — а потом всё взорвём к чёртовой матери!
— Но мы тоже ведь умрём?
— Да, — после некоторой паузы ответил Андерсон. — И мы тоже умрём.
Лампа на столе вспыхнула ярким светом, ослепив собеседников. В немом молчании они допили весь чай, расплатились и вышли на улицу. Мир, дотоле казавшийся просто равнодушным, теперь весь дышал враждебностью. За каждым углом, в каждом незнакомце Мите теперь виделась огромная крыса, ходящая на двух лапах.
— Ну, прощай, Митя, — профессор подал руку.
— Тур Иванович… но они, возможно, после взрыва бомбы выживут, а мы — нет?
— Наше дело всё равно проиграно, — Андерсон вздохнул. — Быть может, и бомбу придумывают тоже они, чтобы ускорить процесс вытеснения одним видом другого. Впрочем, мы сами виноваты…
«Надо написать статью… как можно скорее!» — с этой мыслью Митя повернулся и пошёл домой.
— Митя! — окликнул его Андерсон.
Полемиков обернулся, испуганно улыбнулся и помахал другу рукой.
— Митя! — снова крикнул Андерсон. — Не пиши статью… Я пошутил!
У Мити ноги вросли в землю, он побледнел ещё больше. Неужели?!
— Пошутил я, Митя, — повторил профессор.
— Сволочь ты, Тур Иванович! — разозлился Полемиков. Показав Андерсону костлявый кулак, он бросился прочь. Так они расстались. Профессор поплотнее закутался в плащ, взял портфель под мышку и пошёл в Университет. «Наверное, будет дуться пару недель, — тепло подумал о друге Андерсон. — Может, зря я с ним так…»
А за ним в это время наблюдал полицейский. Злобный горящий взгляд, кривые жёлтые загнутые назад резцы не предвещали ничего хорошего…
13 ноября 2008 г.
Полёт
Жил да был человек. При рождении ему досталась звучная фамилия Вуж. На третий день жизни ребёнка родители подарили ему имя Марко, что и было записано в документах. Марко Вуж рос, как обычный ребёнок. Питался материнским молоком, спал, пачкал пелёнки, кричал, потому что ему было холодно, кричал, потому что ему снова хотелось есть, кричал просто так. Родители кротко сносили капризы младенца, так как понимали, что некогда сами доставляли некоторые неудобства своим собственным родителям. Едва ему исполнился год, Марко сумел перелезть через перила кроватки и шлёпнулся словно куль на пол. Мать, отвлёкшаяся в это время на кухне, услышала лишь звук падения. Полная прескверных предчувствий, она ринулась к своему малышу и увидела на полу маленькое тельце. Мать схватила своё дитя на руки, и только тут, в материнских объятиях, Марко раскрыл рот и заплакал. Больше он не пытался совершить побег из кроватки. Мало того, когда Марко подрос, оказалось, что он боится высоты.
Соседские дети часто во время игры залазили на старую акацию, росшую во дворе их дома. Марко делал вид, что ему это совсем неинтересно и уходил заниматься чем-нибудь другим, к примеру, пускал в плавание по луже бумажный кораблик, наблюдал за муравьями или читал какой-нибудь детский журнал с картинками. С качелями мальчик тоже не был дружен: его сразу начинало тошнить и под издевательский хохот бессердечных товарищей он отползал в сторону.
Но самым большим кошмаром в его детстве были сны. Сны, которые на первый взгляд не предвещали ничего плохого, но всё заканчивалось примерно одинаково: пол под ним начинал проваливаться, и Марко куда-то падал… Просыпался он с бешено бьющимся сердцем, весь в поту, а порой и с мокрыми штанишками. В семь лет Марко случайно подслушал разговор родителей и понял, что они считают его недоразвитым. Однако постепенно мальчик прекратил мочиться под себя, несмотря на продолжавшиеся ужасные падения по ночам. Он падал в яму, падал с крыши дома, падал из странного летательного аппарата…