Наверное, спутали Юрия Матвеевича с кем-то, подумал я. Каково же было моё удивление, когда Степан Антонович рассудительно ответил:
— Я что-то слышал об этом, но точно не знаю. А у вас к нему какое-то дело, ребята?
Парни как-то замялись.
— Мы просто поспорили, Дилан это или нет…
— А вы его подождите и поговорите с ним сами, — миролюбиво предложил Степан Антонович.
Парни переглянулись.
— Нет, мы спешим. Передавайте привет!
Они выкатили велосипеды на дорогу и укатили.
— Юра Продюк, оказывается, валлиец Дилан? — поинтересовался я у Степана Антоновича. — В наших степях-то?
Мой друг напустил загадочный вид. Как обычно, он знал больше, чем рассказывал.
— Да, — кратко ответил он и тут же спросил:
— А что такое «валлиец»?
Болик выскочил из моря, что-то съел, что-то выпил и опять побежал к воде. Уследить за ним было невозможно.
Вскоре Юрий Матвеевич вновь присоединился к нашей компании. Отсутствовал он гораздо больше, чем обещал.
— Юра, тут какие-то юноши спрашивали, не Дилан ли ты… — проронил я.
Юрий Матвеевич словно взорвался.
— Кто это спрашивал? — заорал он. — Где они?
— Уехали по направлению к городу, — ответил Степан Антонович.
Юрий Матвеевич выбежал на дорогу, посмотрел в одну сторону, другую, а потом вернулся к нам. Из воды, привлечённый криками, наконец, вылез Алексей. Его мокрое тело блестело в лучах вечернего летнего солнца. Мы вручили шашлык ему и Юре.
Юрий Матвеевич в один присест умял свою порцию и, видимо, успокоился.
— Так ты на самом деле Дилан? — вернулся я к этому вопросу.
— В некоторых кругах меня знают под этим именем, — мрачно ответил Юра.
— Впервые слышу.
Алексей с аппетитом поглощал шашлык и, видимо, не совсем понимал, о чём речь.
— У моего деда была такая фамилия, — счёл нужным пояснить Юра.
Он разоблачился и с громким хохотом бросился в море, подняв кучу брызг.
— А я в туалете повесил карту мира, — сказал Алексей. — Теперь срать не скучно и познавательно.
— Ага, — сказал Степан Антонович. — Пальчиком водишь и вроде как путешествуешь…
Нижний край солнца коснулся водной глади. В кустах кузнечики стрекотали всё громче и громче. Степан Антонович разлил остатки коньяка по стаканчикам.
Алексей выпил и спрятал стакан в пакет для мусора.
Мы молчали, каждый думал о чём-то о своём. И нарушать эту тишину не хотелось. Мы смотрели на море, где в тёмных волнах всё ещё плескались Болик и Юра.
— Веселится, как ребёнок, — с улыбкой сказал Алексей, подразумевая Болика.
— Не знаю ни одного человека, более жизнерадостного, чем Болик, — поделился своими наблюдениями Степан Антонович.
— На самом деле дела у него так себе, — сказал Алексей. — Там, где он живёт, чтобы получить более-менее приличную должность, нужно продать душу и выучить адский язык…
До нас донёсся весёлый гогот Юры и детский смех Болика. Алексей поворошил палкой костёр.
— А язык Болику не даётся… — печально закончил Алексей. — Вот и приходится ему с высшим образованием развозить пиццу…
— А я вот думаю, — отозвался Степан Антонович, — раз мы всё же европейская страна, то у нас могли бы ввести такие же льготы для гетеросексуалов…
Тут он замолчал.
Мы доедали шашлык, глядя на лучи заходящего солнца.
Потом мы собрали мусор, окончательно затушили костёр и поехали в город.
На перекрёстке мы расстались.
Болик, стуча копытцами и размахивая хвостом, убежал куда-то на юг.
Алексей Сармат ушёл на север, и дорога, по которой он тяжело ступал, покрывалась толстой коркой льда.
Юрий Матвеевич Продюк (он же Дилан) укатил на мотороллере на восток, и дорогу себе он освещал мощным потоком света, бившего из глазных отверстий на его металлическом лице.
Степан Антонович задержался позже всех. Мы обменялись рукопожатием.
— Был рад всех вас увидеть, — сказал я.
На небе взошла луна. Она осветила перекрёсток, и я увидел, что держу за руку красивую блондинку. Фигура у неё была потрясающая.
— Я тоже, — сказала она и смущённо улыбнулась.
— Прах к праху, — сказал я и тоже улыбнулся.
— Ну, до встречи! — сказала девушка, села в автомобиль и скрылась в западном направлении.
Я немного постоял, а потом расстался со своим телом, которое мгновенно рассыпалось в пыль, и исчез.
9 марта 2010 г.
Элла
Глава 1. Андрейка
Красноармеец бежал к нам, его лицо застыло в злом напряжении, ствол винтовки был направлен в сторону нашего «форда». Я вышел из автомобиля, прицелился в бежавшего из двуствольного обреза и выстрелил. Почти одновременно что-то прожужжало рядом с моей головой. Оба мы промахнулись. Красноармеец приближался. Я распахнул кожаную куртку, солнце осветило блестящий круглый бок гранаты. Увидев это, наш противник мгновенно переменил планы и бросился наутёк. Я метнул бомбу ему вслед, но было слишком поздно — взрыв не причинил ему никакого вреда. Из ворот выбежал ещё кто-то, ему навстречу. Я посмотрел на Эллу.