— В машину, — приказала она. — Поедем другой дорогой.
Она круто повернула руль и развернула автомобиль, однако мотор набирал обороты не так быстро. Второй красноармеец настигал нас (первый, стоявший на посту, скрылся в воротах и больше мы его не видели — наверное, побежал за подмогой). Удивляясь, почему наш преследователь не стреляет, расстояние критически сократилось, я прицелился из двустволки ещё раз. Он был совсем юн, быть может, чуть старше меня, а весь вид его излучал какое-то отчаяние.
— Возьмите меня с собой! — жалобно закричал он. — Я тоже против советской власти!
Элла притормозила.
— Отдай карабин, — крикнул я.
Он сунул винтовку мне в руку, кое-как забрался в «форд», и дальше мы поехали уже втроём.
— Как тебя зовут? — спросила Элла, наблюдая за дорогой.
— Андрейка, — ответил он.
— И чем же тебе советская власть не угодила?
Он не ответил и почему-то заплакал.
Через час мы остановились, нужно было охладить проклятый мотор. Погони не было, возможно, нас просто не на чем было преследовать. Уже начинало темнеть.
— Ну что, Андрейка, — сказала вдруг Элла, — хочешь, чтобы мы взяли тебя с собой?
Он кивнул головой, переводя взгляд с неё на меня и обратно. Я занялся машиной.
— Тогда ты должен овладеть мной, — невозмутимо продолжила Элла.
Андрейка опешил.
— Э… э… это как?
— Разве я выразилась непонятно? — усмехнулась Элла. — Или ты не знаешь, что бычки делают с коровами?
Наш незваный попутчик начал краснеть, кровь бросилась ему в голову.
— Это будет твоё испытание. Пройдёшь его — возьмём тебя в сотоварищи. Нет — отправляйся на все четыре стороны.
Я молча уселся под деревом, положив красноармейский карабин себе на колени, а обрез прислонил рядом. Элла, как всегда, была великолепна. Кстати, я обратил внимание, что она остановила автомобиль у самой красивой поляны в пределах видимости — трава на ней была густая и сочная.
— А как же он? — Андрейка показал в мою сторону.
— А он будет смотреть, — с улыбкой молвила Элла.
Он выглядел, как затравленный кролик. Может быть, его смущал наган в кобуре на поясном ремне у Эллы? Мне стало смешно, но всё же я постарался сохранить невозмутимое выражение лица.
— Л-л-ладно, — заикаясь, ответил он.
Я помог ему расстелить на лужайке покрывало и опять сел под дерево, засунув в рот травинку.
— Раздевайся, — сказала Элла, и ослушаться её было невозможно.
Андрейка трясущимися руками начал стаскивать рубаху. У него было худое, тщедушное и бледное тело, покрытое светлыми волосами. На шее у него висел маленький золотой крестик. Я зевнул.
— Всё, всё снимай, скидывай портки, — подгоняла его Элла. Одновременно она за несколько мгновений избавилась от своей кожанки, белья, после чего совершенно нагая улеглась на покрывале. Её божественная красота словно разорвала сумерки. Андрейка, краснея всё больше, продолжал своё разоблачение. Наконец, он тоже предстал в костюме Адама. Детородный орган он почему-то зажал между ног и заодно прикрывал его обеими руками. Выглядел он комично.
— Иди же сюда, — подозвала его Элла.
Мир вокруг нас погружался во мрак. Я прикрыл глаза. Хотелось спать, но я знал, что вскоре мы продолжим наш путь, с этим беспомощным юнцом или же без него. Элла приглушённо рассмеялась. Похоже, она забавлялась от души.
Какие-то странные, посторонние звуки достигли моего сознания. Я открыл глаза и сразу же увидел, несмотря на темноту, три огромных белёсых червя, с пугающей медленностью приближавшихся к нашему лагерю. Они были размером с крупную собаку, их покрытые слизью тела извивались и корчились, а там, где должна быть их голова, я с ужасом увидел два круглых глаза, в которых мне почудился враждебный разум, полный ненависти. Я вскочил. Внезапно черви резко увеличили скорость, спустя пару секунд они были у наших вещей, сложенных в траве. Темнота не позволяла разглядеть, что им там понадобилось. Я попытался выстрелить в ближайшего из них и с проклятием отбросил карабин в сторону — хотя он был заряжен, я это проверил заранее, видимо, механизм был неисправен. Я схватил обрез, выстрел прозвучал словно гром. Элла вскрикнула — она только сейчас заметила мерзких гостей. К сожалению, я снова промахнулся, но зато черви в панике обратились в бегство. Ранее я и не предполагал, что ползающие твари могут передвигаться так стремительно. Не знаю зачем, я бросился за ними. Мне хотелось убить их, растоптать, разорвать, хотя мысли об одном только прикосновении к такой твари заставляли меня содрогнуться от отвращения.